Из истории старообрядчества  на уржумской земле

В. А. Ветлужских

Первые упоминания о старообрядцах на уржумской земле связаны с городом Уржумом.

Здесь в начале XVIII века в ссылке («под караулом») были керженские раскольники «старец и старица». Неведомым образом им удалось сбежать из-под караула, случилось это 6 августа 1720 года. Уржумский подъячий тогда же сообщил о случившемся вятскому воеводе, прося его «...об споможении о сыску оных керженцев». Воевода обратился к Вятскому епископу по поводу этих беглых раскольников «...Хто ведая таких не объявят и за то учинена им будет смертная казнь».

Вероятнее всего, сбежавшие из-под стражи староверы были не единственными старообрядцами в уезде. Уже в 1784 году приверженцев старой веры было 16 душ, хотя это число явно было заниженным, так как раскольники в то время платили двойную дань (двоеданцы) и далеко не все из них стремились показать себя стороверами.

Конец XVIII – начало XIX столетия – время расселения старообрядцев в Уржумском районе. Уже в 1796 году упоминаются старообрядческие семьи в деревне Красный Ключ, которая входила тогда в состав Петропавловского прихода села Жеребцово Поле (ныне это село Петровское). В 1797 году числятся старообрядцы в Русском Туреке и Лопьяле, починке Шорино.

Интенсивно стали переселяться староверы из Нолинского уезда в начале XIX века. В 1811 году на уржумской земле благодаря этому переселению старообрядцев появляются несколько новых починков: Над Ройским истоком (д. Шишкино), Пьянков, Кадошников (Манылов), Савиновский, повыше Чёрного Ключа (Шихали), Чекалкин, Ишеев. Здесь старообрядцы составляли подавляющее большинство в общем числе населения.

В это же время в уезде уже жили староверы в деревнях Комайково, Одинерь, Уланово.

Число старообрядцев в уезде в тридцатые годы XIX века росло медленно. В 1832 году их насчитывалось 3337 человек, в 1833 году – 3346, в 1834 – 3388 человек. В городе Уржуме (соответственно этим годам) 171, 179, 161 человек. Больше других в то время старообрядцев было в Козмодемьянском (703 человека) и Петровском (682 человека) приходах.

В 1835 году в Уржумском уезде старообрядцы проживали в 12 селениях (находящихся друг от друга на разном расстоянии). Общее число их в уезде было в пределах 2800 человек (до 1300 мужчин и до 1500 женщин). Священник Короваев, назначенный миссионером, сообщал: «...Раскольники, состоящие в Уржумском благочинии, вообще содержат секту поморскую, называемую беспоповщиною, даниловского, феодосиевского, филипповского и рябиновского согласий...»

Женщины-старообрядки федосеевского согласия
из деревни Шишкино

Статистические данные по XVIII и первой половине XIX столетий очень скудны. Позднее статистика гораздо полнее. Хотя порой статистические данные вызывают больше вопросов, чем дают полную картину динамики роста или уменьшения числа старообрядцев.

Известно, что в 1864 году в городе Уржуме насчитывалось лишь 22 раскольника (10 мужчин и 12 женщин). Прошло немногим более 30 лет (с 1834 года), а число старообрядцев в городе сократилось более чем в 7 раз. В чём дело? Число же старообрядцев в уезде составило 6188 человек (2916 мужчин и 3272 женщины).

Через пять лет, к 1869 году, в Уржуме было уже 45 старообрядцев. В уезде тогда имелась одна раскольничья молельная.

В 1870 году в уезде насчитывалось уже более 7600 старообрядцев, из них поповцев было 584 человека, беспоповцев – 7020 человек.

В то время были ещё сильны связи со старообрядческими центрами за пределами уезда. Так, например, известно, что в Наймушинскую раскольничью молельную (в Глазовский уезд) ходили на моление староверы из Уржумского, Нолинского и Малмыжского уездов. На большие праздники (Благовещение Господне и Святую Пасху) в Наймушинскую молельную собирались до 500 старообрядцев.

Известный вятский губернский статистик Н. Спасский, приводя цифры количества старообрядцев за 1873 год по губернии, указывал их число по Уржумскому уезду – 8229 человек (большее число старообрядцев было тогда лишь в Глазовском, Малмыжском и Нолинском уездах).

Тогда большинство старообрядцев как в губернии, так и в Уржумском уезде были беспоповцами. В основном они принадлежали к поморскому толку федосеевского, даниловского и филипповского согласий.

Раскольники филипповского согласия имели более мелкие подразделения. Как указывал Н. Спасский, некоторые раскольникифилипповцы именовали себя рябиновцами, так как признавали крест лишь из рябинового дерева.

По сведениям за 1876 год, в Уржумском уезде был уже 8481 раскольник в 18 (из 19) волостях уезда. Больше всего старообрядцев (57% от общего их числа) проживали в Сердежской, Большешурминской и Теребиловской волостях. Причём в Большешурминской волости их было 1369 человек, в Теребиловской – 1887. Были старообрядцы и в Мазарской волости – 84 человека, в Пилинской – 469. От общего числа населения старообрядцы составляли 3%, от числа русского населения – 5%.

В 1883 году в уезде было 9519 душ раскольников обоего пола, раскол встречался в 34 приходах уезда. Особенно много было раскольников в Шурминском, Козмодемьянском и Петровском приходах.

В приходах Шурминского завода состав раскольников был неоднородным. Так, в 1880 году старообрядцы филипповского согласия жили в деревнях Игнашево, Шихали, починке Озинери – общим числом 200 человек. Федосеевцы проживали в деревнях Гужавино, Поташево, Кизери (починке при речке Ту), Максинери, Шихали, Игнашево, Актыгашево, Чекалки, Манылово, Гонино. Было их более 610 человек.

Два деревянных старообрядческих молельных дома имелось в уезде к 1885 году. Тогда здесь насчитывалось уже 10024 раскольника.

Тенденция роста численности старообрядцев прослеживается и в конце XIX столетия. В 1888 году в уезде был 11261 старообрядец17, а в 1893 году – 1173918, в 1897 году – 1215819, в 1899 – 1252420, в 1903 году – 12933 старообрядца.

Среди раскольников различных согласий в уезде, как и в 1873 году, преобладали беспоповцы. В 1897 году их было 8553 человека (3917 мужчин и 4636 женщин)22. В г. Уржуме был 371 старообрядец. В уезде имелось две деревянные раскольничьи молельни.

Эти же две деревянные молельни упоминаются в документах 1899 года. Кстати, тогда по всей Вятской губернии имелось всего три разрешённые правительством молельни: в Русском Туреке и Паутове Уржумского уезда, в Старой Тушке Малмыжского уезда. Кроме того, в губернии было тогда более трёх десятков никем не разрешённых молелен.

При турекской и паутовской молельнях были устроены кельи для стариков. Здесь же жили и читальщики по умершим.

По сведениям за 1909 год, в уезде проживали 12655 старообрядцев, из них большинство были беспоповцами. Даниловцев в уезде насчитывалось 5320 человек, федосеевцев – 4214, филипповцев – 1133 человека (из них рябиновцев – 13 человек).

Поповцы в уезде в то время были представлены в основном старообрядцами австрийского согласия (707 окружников и 232 противокружника). Были у них и два «самочинных» священника.

Более малочисленными были староверы «спасова» согласия – 132 человека, «бегуны» («странники») – 39, «часовенного» согласия – 9 человек.

Надо сказать, что к тому времени к старообрядцам переходили прихожане православных церквей. К 1909 году (по сведениям за несколько последних лет) перешли в старообрядчество («уклонились в раскол») более 440 человек. Из этого числа 7 человек перешли к «беглопоповцам», 75 человек – в австрийское согласие. Большинство пополнили беспоповские согласия. К даниловскому (поморскому брачному) согласию перешли 316 человек, к федосеевскому – 26, к филипповскому – 15 человек.

Особенно активно старообрядчество стало проникать в Уржумский уезд в начале XIX века. А к концу столетия сформировались местные центры старообрядчества разных согласий. Русский Турек (а также соседние с ним деревни Дергачи и Кизерь) – воеобразное «гнездо» федосеевского и поморского (брачного) согласий. Шихали, Актыгашево, Игнашево, Максинерь, Уланово, Савиново – центры филипповского согласия. Поморского брачного (даниловцы) согласия старообрядцы жили в Рублёве, Платунах, Кончаре, Вронском, Байсе, Ганино. Федосеевцы были в деревне Шишкино.

Авторитет духовных отцов старообрядцев Уржумского уезда был большим. В конце XIX века несколько руководителей староверческих общин из Уржумского уезда принимали участие в соборе, который состоялся в деревне Боровской Нолинского уезда. Тогда (в 1896 году) на собор прибыли более 70 человек старообрядческих наставников и духовных отцов из Нолинского, Уржумского и Глазовского уездов.

Одним из крупных старообрядческих центров и в начале XX века была Шурма. Здесь в двух приходах (Христорождественской и Александро-Невской церквей) имелось более 10 селений, где проживали староверы.

В 1905 году в Верхнешурминском заводе (приход Александро-Невской церкви) в 42 дворах проживали 355 старообрядцев.

В 1911 году в 7 селениях прихода Христорождественской церкви было 700 старообрядцев (354 мужчины и 346 женщин). К этому времени в приходе была одна раскольничья молельная. Среди раскольников тогда преобладали федосеевцы – 378 человек, филипповцев было 195 человек, даниловцев (поморское брачное согласие) – 95. Как и в Русском Туреке в приходе имелись более мелкие группы, вышедшие из федосеевского согласия. В то время здесь жили 10 старообрядцев группы «кондрашиных».

В Уржумском уезде были, и причём достаточно много, единоверцы. В уезде был Сосновогорский единоверческий приход с каменной единоверческой церковью. Всего в уезде к 1866 году насчитывалось до 1100 единоверцев. Причём общее число старообрядцев к тому времени составляло по уезду 6188 человек. В городе Уржуме к этому времени проживали лишь 23 единоверца.

В 1889 году в уезде было 1085 единоверцев30. В конце 1890-х годов количество единоверцев выросло. В 1897 году их насчитывалось 1653 человека.

В начале XX столетия число единоверцев стало снижаться. В 1900 году их было ещё 1567 человек.

Первые сведения о каменной раскольничьей молельне в городе Уржуме появляются в 1899 году. В 1902 году священник Н. Тихвинский писал в «Вятских епархиальных ведомостях»33 о том, что в 1899 году федосеевцы города Уржума открыли (с разрешения правительства) молельную в частном доме мещанина В. В-ва. В этой молельной совершались богослужения. Она объединяла староверов города Уржума, которые пользуются поддержкой купцов-старообрядцев.

В то же время в городе укреплялись и позиции старообрядцев поморского брачного согласия. Одним из покровителей и попечителей этой общины был купец Савва Дмитриевич Шамов, который усиленно ходатайствовал об открытии в Уржуме молельни. Поморцев в то время в городе насчитывалось до ста человек.

Купец Шамов нередко устраивал в своём доме собрания старообрядцев. К нему приезжали наставники и «пропагандисты» старообрядчества из других городов. Бывал у него и не раз известный нижегородский начётчик А. Надеждин.

С. Д. Шамов помогал старообрядцам уезда чем мог, рассылал по уезду богослужебные книги, брошюры.

Здание моленной общины поморского брачного согласия было выстроено уржумскими купцами Ф. М. Стяжкиным и П. Н. Шамовым. Они же выстроили деревянное здание рядом с каменной молельной (1901 год). Молились здесь уржумские старообрядцы поморского брачного (даниловского) согласия, к которым принадлежали купцы Шамов и Стяжкин. Здания эти стоят и сегодня по улице Кирова (дома №№ 76 и 78).

В воспоминаниях старожилов36 фигурирует и молельная, которая в конце прошлого столетия размещалась в частном доме купчихи А. Н. Стяжкиной на улице Полстоваловской (ныне Кирова). Скорее всего, она действовала до постройки в конце XIX – начале XX столетий нового здания.

Какое-то время после событий 1917 года верующие старообрядцы собирались в своих молельнях. Затем молельные дома отобрали органы власти, хотя в 1927 году в деревянной молельной ещё собирались старообрядцы-поморцы (брачного согласия). В договоре с горсоветом, который был заключён общиной старообрядцев, перечислены богослужебные книги, иконы, оборудование молельной. В описи значатся 10 медных крестов и икон, 14 икон больших на дереве, 25 средних икон, 91 икона малого размера.

Здание каменной моленной в Уржуме к 1930 году было уже отобрано. Вначале здесь был спортзал, позднее – мастерские, кузница, клуб СПТУ, реставрационные мастерские. Последнее время в этом помещении размещались контора и производственные помещения похоронной службы «Ритуал». После пожара (осень 1998 года) здание пустует и разрушается.

Деревянное здание (ул. Кирова, 76) после закрытия молельни пустовало, а в 1938 году было передано музыкальной школе. В 1960 году здание перешло детскому саду № 6. В начале 1990-х годов оно освободилось. Сегодня здесь квартиры горожан.

Надо сказать, что старообрядческая молельная была и на улице Рокина. Правда, сегодня на этом месте ничего уже нет, здание снесено. А принадлежала эта молельная в начале XX столетия общине старокефалического толка поморского согласия (федосеевского). В 1937 году местные власти молельную закрыли, мотивируя тем, что из 21 члена общины остались 4.

В то время при молельной проживали ее владельцы старообрядцы – Помелов (бывший торговец) и Грязева (бывшая купчиха).

Особое место в истории старообрядчества занимает первая половина XX столетия. Вначале гонения и притеснения со стороны властей, позднее – политика сселения мелких населённых пунктов. Всё это способствовало тому, что всё малочисленнее становились староверческие общины. Молодёжь уже воспитывалась в официальной школе и в большинстве своём не пополняла общины.

С другой стороны, сокращение численности братии подтолкнуло к объединению многочисленных групп старообрядцев. Исчезли или стали совсем малочисленными группы кондрашиных, ларионовых, елистрашиных и других, которые в своё время отпочковались от федосеевского согласия. Стала сокращаться численность васинцев, ионовцев, черновцев, максинерцев в филипповском согласии. Сегодня здесь чётко выделяются, пожалуй, две группы – ионовцы и максинерцы. Если в конце XIX столетия в уезде были ещё старообрядцы филипповского согласия, относившие к группе рябиновцев, то уже к середине XX столетия эта группа слилась с другими общинами.

Во второй половине XX столетия старообрядчество распространилось за реку Вятку (в пределах Уржумского района, где ранее из-за малой заселённости не было приверженцев старой веры). В Пиляндыш, Донаурово, Травянистое переезжают староверы филипповского согласия. Этому во многом способствовали политика властей на сселение населённых пунктов и атеистическая пропаганда. То же самое происходит и на правобережье Вятки. Из мелких деревень старообрядцы переселяются в центры сельских округов. Появляются они в Буйском, Большом Рою, Адове и других населённых пунктах.

Сегодня число старообрядцев в районе относительно невелико – порядка 1140 человек (статистика автора), что в процентном отношении менее 3% общего числа населения района. Тем не менее старообрядчество одна из ведущих религиозных групп верующего населения района после церковного православного христианства.

ВЗАИМООТНОШЕНИЯ С ОФИЦИАЛЬНОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКОВЬЮ

Старообрядцы со времени появления их на уржумской земле не причиняли своей активностью особого беспокойства официальной церкви и властям. Они стремились к тому, чтобы жить в согласии с окружающими.

Гонения на старообрядцев со стороны властей в первой половине XIX столетия постепенно затихли. Но главенствующая (никонианская) церковь не оставила без внимания старообрядчество.

В уезде (ещё в 1835 году) были определены священники-миссионеры. В обязанность их входила пропагандистская деятельность против раскольничества. Правда, она зачастую сводилась к увещеваниям и беседам.

Первоначально назначенным миссионером в Уржумском уезде стал отец Короваев. Он в первый же год объехал все населённые пункты, где жили старообрядцы «...63 дня работал, терпеливо сносил упорство раскольников». Сам Короваев докладывал о методах своей работы: «...Главным содержанием убеждений было то, дабы, во-первых, внушить им (раскольникам. – Прим. авт.) дух христианского смирения и кротости...» Несмотря на большие труды, отцу Короваеву удалось тогда склонить к православию лишь четырёх старообрядцев.

Метод убеждения был основным в работе по искоренению «раскольничества». Поначалу старообрядцы были пассивными участниками этого процесса. По мере того, как в их среде становилось всё более грамотных, активных людей, позиции стали меняться.

Некоторые старообрядцы уже сами охотно шли на открытые собеседования. Осенью 1884 года уржумский купец Нестор Никитович Соболев (старообрядец даниловского согласия) обратился к Высокопреосвященнейшему Аполлосу, архиепископу Вятскому, с просьбой разрешить провести в Уржуме публичное собеседование «о предметах веры» православных священников со старообрядцами.

Собеседования эти были проведены в начале сентября 1884 года. В них участвовали местный благочинный, священник Ипполит Мышкин, миссионер-священник Василий Мышкин, приходской священник Павел Свечников; от старообрядцев: купец Н. Н. Соболев, крестьянин Н. Поляков и другие. Всего на собеседовании присутствовало человек до 6041.

Надо сказать, что для Н. Н. Соболева результат собеседований оказался неудачным. Ему трудно было состязаться с православными священниками.

В итоге некоторые из участников этих собеседований перешли в православие.

Пожалуй, самым большим потрясением для местной старообрядческой общины был переход в православие самого известного в Уржуме старовера, купца второй гильдии Ивана Панфиловича Сметанина, который был начётчиком и уставщиком в общине.

Вместе с мужем православие приняла жена Ивана Панфиловича Мария Фёдоровна, а также их сын Мина. Перешли в православие сестра Сметанина Прасковья Панфиловна и её муж унтерофицер Пётр Стефанович Резвых, их сын Пётр.

Приняв православие, обе супружеские пары повенчались в Троицком соборе города Уржума. В честь этого события Ивану Панфиловичу Сметанину городская Дума и Управа поднесли подарок. Серебряную солонку и богато украшенный хлеб поднёс Сметанину богатейший уржумский купец С. И. Стародубцев.

Для проведения бесед со старообрядцами местные священники использовали и прихожан. В 1895 году в Уржумском уезде два купца неоднократно выезжали в населённые пункты с беседами (с целью обращения старообрядцев в православие).

Кстати, два купца И. П. Сметанин и А. А. Задорин (с. Петровское), бывшие ранее старообрядцами, на протяжении десяти лет вели пропаганду церковного православия в уезде.

Среди мероприятий и направлений борьбы православной церкви со старообрядчеством было открытие церквей-школ. Так, в 1896 году церковь-школа была выстроена и освящена в Русском Туреке. Целью открытия этих том числе и из семей старообрядцев) в духе православных церковных традиций.

В начале ХХ века миссионерская деятельность продолжалась, хотя и менее активно. В 1905 году противораскольничий миссионер священник Ф. Тихвинский из Байсы провёл несколько собеседований со староверами по теме «Евангелие». Вот что он пишет в отчёте об этих беседах: «...Все старообрядцы Уржумского уезда твердят: мы недостойны Евангелия и в руки брать, а не то что читать и жить по Евангелию».

Тем не менее старообрядцы от вопросов миссионера не отказывались. Так, старовер из деревни Рублёво Емельян Фёдорович Рублев сказал: «Господь многое обещал в Евангелии, но все исполняется. Сказал же Господь "Всяк видяй сына и веруяй в него имать живот вечный”. Кто же видит Спасителя во плоти после Вознесения, а многие спасаются...»

Естественно, что краткий очерк истории появления старообрядчества на уржумской земле и статистика роста числа старообрядцев не в полной мере отражают картину этого явления. Автор на примере развития старообрядчества в отдельных населённых пунктах и исследования истории различных групп и общин приверженцев старой веры попытается осветить и другие аспекты темы.

Главным центром старообрядчества в Уржумском районе всегда был Русский Турек. С него и начнём разговор об истории появления староверия в сельских населённых пунктах района. Это тема следующей главы.

РУССКИЙ ТУРЕК – ЦЕНТР СТАРООБРЯДЧЕСТВА НА УРЖУМСКОЙ ЗЕМЛЕ

С конца XVIII века в деревне Турек появляются старообрядцы. Если в 1787 году здесь было 45 раскольников, то уже через 100 лет (в 1891 году) в Туреке насчитывалось более 800 старообрядцев.

По преданию, первые старообрядцы пришли в Турек из Ситминской волости Нолинского уезда. Раскол в Турек принесли некие Клим и Иосиф. Поселившись вблизи деревни в лесу, своим благочестием они привлекли к себе. Вскоре число старообрядцев в деревне стало расти.

К концу 1790-х годов в Туреке была уже община раскольников. Первым духовным отцом здесь стал Василий Алексеевич. Поставил его на отечество духовный отец из Нолинского уезда Гаврила Петрович (Ситминский).

Турекские старообрядцы были в основном федосеевцами. Первое деление произошло в 1866 году по инициативе уставщика Тита Яковлевича Бушкова (по другим источникам – Тита Яковлевича или Гавриловича Окунева) при поддержке лесопромышленников-старообрядцев Шамовых. Тогда часть староверов выделилась и приняла учение Даниила Викулова. Причина раскола в Туреке – нежелание признавать безбрачие федосеевцев.

Поводом послужил факт провинности уставщика Тита Яковлевича. Он должен был читать годовую псалтырь по жене местного старовера-лесопромышленника Ивана Никифоровича Бушкова. Во время чтения годовой уставщик не должен был иметь супружеского общения со своей женой. Но правила этого он не придерживался, и его жена родила сына. Это считалось самым большим грехом. За этот поступок Тита Яковлевича изгнали из молельной и отлучили от наставничества. Тогда он и начал проповедовать учение Даниила Викулова, признающего брак.

Расколовшись, турекские федосеевцы и даниловцы (поморцы, признающие брак) поделили и молельную. Большая часть молельной осталась федосеевцам, меньшая («малая моленная») – даниловцам.

Сегодня в селе Русский Турек основные согласия старообрядцев так и именуются – староверы «большой» и «малой» молельной. Эти обиходные названия так закрепились, что основные названия согласий (федосеевское и поморское брачное) почти вышли из употребления. Сегодняшние старообрядцы в Туреке не помнят причин раскола в общине и происхождение названий «большая» и «малая моленны».

Итак, в 1866 году старообрядцы в Русском Туреке положили начало расколу внутри федосеевского согласия. Причём причины этого раскола (да и последующего дробления) в меньшей степени были социальными. Они, скорее всего, носили обрядовый характер, не касаясь ни основ, ни догм христианского вероучения.

В 1870 году из федосеевского согласия в Русском Туреке выделилась группа старообрядцев, которых стали называть «кондрашины». Основатель группы – Кондратий Семёнов выступал против принятия на покаяние родителей, благословивших детей на брак. Семёнов также считал, что исповедь нужна лишь при крайней нужде (при смерти). Последователей этого учения было 20–30 человек, молились они в доме лесопромышленника Климентия Бушкова.

Другая группа – «евлампьевщина» («Евлашина») – выделилась в 1886 году. Основатель её – крестьянин из деревни Русский Турек Евлампий Фирсович Лелеков. Он считал, что не следует поклоняться иконам. Последователи его учения поклонялись гладкому кресту (без надписи и титлов). Лелеков считал, что пред крестом (как позорным орудием) не кадят и свеч не зажигают. При богослужении требовалось стоять босиком. Книги, написанные при первых пяти патриархах, считались в этой группе верующих недействительными.

Лелеков сам написал «Евангелие» и им руководствовался. Крещение проводил сам (сам себя крестил семь раз). После смерти написанное Лелековым «Евангелие» было передано в деревню Кизерь зятю Лелекова. Последователей этой группы в конце XIX столетия насчитывалось от 70 (1891 г.) до 114 (1897 г.) человек.

Третья группа – «петины», последователи учения Петра Евстратьевича («Пети Елистрашина») – выходцы из «евлампьевщины». Основатель группы Пётр Евстратьев разошёлся с Евлампием Лелековым по поводу отрицания тем слова «аминь» при обряде крещения. Евлампий не произносил при обряде крещения «во имя отца аминь и Сына аминь и Святого Духа аминь». Евстратьев же считал, что произношение этих слов обязательно. Кроме того, Пётр Евстратьевич принимал крест с распятием и надписью, а также кадение и свечи. Последователей его (к концу XIX века) было 20–30 человек.

Крестьянин из деревни Русский Турек Никанор Александрович Лубянов, полуграмотный, едва умеющий читать, стал основателем ещё одной группы – «никаноровщины». Он учил, что церкви на земле нет и не было никогда. Таинство причащения отрицал, говорил, что те, кто причащаются – жидовствуют. Отрицал он и все церковные предания и соборные постановления. Отвергал крестное знамение, а вместе с тем и почитание икон и креста, считая это идолопоклонством. Себя и своих последователей крестил сам. Причём водное крещение Никанор Лубянов отрицал.

Последователи его не носили нательных крестов, не почитали авторитета апостольских посланий, соблюдали строго воскресные дни (близко к еврейскому субботству). Скорее всего, эта группа, появившаяся в старообрядческом согласии, – осколок молоканской секты. Последователей было не более 30 человек.

В деревне Кизери крестьянин Ларион Дементьевич Бабин основал свою группу –  «ларионовщину». Он и его последователи признавали тайное священство и причащение. Причащение они заменяли вкушением хлеба и воды. Ларион Бабин проповедовал, что без причастия спастись невозможно. Бабин, причащаясь хлебом и водой, утверждал, что по вере нашей вода превращается в вино56. Последователей учения было немного.

Как и везде, старообрядцы в Туреке (особенно в первой половине XIX столетия) подвергались гонениям. Примером тому дело Алексея Бабина из деревни Кизери. В 1847 году уржумский священник Матвей Короваев возбудил дело о раскольнике Кизерской волости крестьянине Алексее Бабине 74 лет. В вину ему вменялось то, что он в 1844 году крестил младенцев, исповедовал приходящих к нему, читал молитвы по умершим. В доме Бабина были обнаружены иконы, свечи, книги, лестовки и подручники. Всё это находилось в особой горнице. Бабин был старообрядцем поморского толка даниловского согласия.

Первоначальное наказание – подвержение увещеванию. Окончательное решение по этому вопросу должно было быть принято Комитетом Министров. Оно состоялось в 1852 году, когда А. Бабин уже несколько лет как умер.

Кроме двух основных согласий – федосеевского и даниловского, были в Туреке еще и представители филипповского согласия. Их называли здесь «шихали». Они даже внешне отличались от остальных русских жителей села (в том числе и местных раскольников). Жили особняком, носили самотканые холщовые синего цвета рубахи, которые были очень длинными и доходили почти до пола. Штаны были также синего цвета с белыми полосами. На ногах носили белые лапти. Верхняя одежда мужчин –  самотканый шерстяной кафтан до колен.

Чай и сахар «шихали» не употребляли, пили квас и воду. Самовар был для них воплощением антихриста и иметь его в доме считалось большим грехом.

И этим не ограничивалось количество различных направлений в старообрядчестве Русского Турека. Известный вятский этнограф Д. К. Зеленин в начале ХХ века описал раскольников так называемой «подпольной веры».

«Старики, считающие себя слабыми и неспособными к работе, устраивают себе уголок в подполье, приготовляют колоду, т. е. гроб, и отправляются туда "навсегда” с тем, чтобы уединиться там и не показываться в мир до самой смерти. Устраивается общее домашнее моление, которое продолжается целых четыре дня. Родня провожает "отходящего”, он трогательно прощается с ними, затем скрывается в подполье. Каждое утро "большак”, т. е. старший член семьи, ставит на пороге подполья еду для отошедшего. По еде соображают, жив он или нет. Еда исчезла – значит жив...»

Погребали отходящего там же, в подполье, в приготовленной загодя колоде. Следующий из стариков должен был выбирать для «отхода» уже другое место.

Когда была выстроена в Русском Туреке первая молельная, неизвестно. Но уже в 1797 году священник села Козмодемьянского рапортом своему церковному начальству доносил, что местные старообрядцы «по своему суеверному упрямству» не откликнулись на высочайший манифест о приводе к присяге, и сообщал, что старообрядцы имеют молельный дом. «Ныне же достоверно слышно об устроенной в их деревне особой для молений часовне...»

Второе здание молельной было сооружено где-то в 1817–1820 годах. Известно, что этот молельный дом был выстроен на каменном фундаменте в 49 квадратных сажень. Молельная была богато украшена иконами. Вблизи её был повешен колокол. Он предназначался как бы отбивать часы. На самом же деле он извещал староверов о начале службы.

Здание это уже к концу столетия обветшало. В 1890-х годах местные турекские лесопромышленники-старообрядцы Григорий Никандрович и Григорий Минеевич Бушковы выстроили здание новой молельной.

Здесь сразу же было предусмотрено наличие двух залов в одном здании, так как существовали две общины – федосеевская («большая моленная») и поморская брачная («малая моленная»).

Были оборудованы три входа. Один вел в малую молельную, куда входили мужчины и женщины. Этот вход был с западной стороны здания. Два входа были с южной стороны для федосеевцев.

По правому южному крыльцу поднимались и входили мужчины, старики, девушки и женщины, вынесшие Великий пост. По левому крыльцу входили замужние женщины, не несшие поста и считавшиеся грешными.

Молельная была великолепна. В обоих залах устроены свои иконостасы. Стены были украшены иконами. Староверы-лесопромышленники не жалели денег на содержание молельной. Зимой отправляли наёмных извозчиков в Москву и Казань. Привозили иконы, свечи, книги.

Молельная продолжала действовать и в 1920-е годы. В 1930 году районные власти приняли решение о закрытии старообрядческой молельной в Русском Туреке. Мотивация закрытия молельного дома была следующей: «...за отказом от использования таковым религиозной общиной».

Но, несмотря на запрет молиться в ней, молельная сохранялась какое-то время в неприкосновенности.

Где-то на рубеже 1940–1941 годов молитвенный дом открыли, вынесли иконы, которые уничтожили. Был сброшен колокол. Среди разорителей была активистка Елена Вятских, старожилы села рассказывают, что она иконами топила печь своей квартиры.

Итак, в Русском Туреке постепенно стал формировать своеобразный центр старообрядчества. И не только в численности староверческого населения это проявлялось. Во-первых в Русском Туреке была большая молельная, куда приходили на службы жители из соседних деревень Кизери, Дергачей, Шорино, Мишкино и т. д.

Был открыт в селе и старообрядческий женский монастырь (неофициально как скит). Содержала его сестра одного из лесопромышленников Екатерина Степановна Бушкова. Скит был невелик, жили здесь 10–15 монашек. Ходили они во всем белом (сарафан, рубаха, платок). Занимались рукоделием, в родительские дни пекли хлеб и подавали нищим и бедным. Пели обитательницы скита во время службы в молельной.

Женский монастырь старообрядческой общины Русского Турека

Здание монастыря было двухэтажным, деревянным, на втором этаже – балкон. Вокруг здания была металлическая решетчатая изгородь.

Монастырь после событий 1917 года закрыли. Здание переходило из рук в руки, не раз перестраивалось. Сегодня это одноэтажный дом (на монастырском фундаменте), где расположены жилые квартиры.

Старообрядцы имели в селе и свою школу, где учили детей чтению старопечатных книг, пению.

Таким образом, Русский Турек уже к концу XIX столетия оформился в своеобразный старообрядческий центр уезда, и не только. Это признавали тогда даже епархиальные священники. Н. Тихвинский, губернский противораскольничий миссионер, писал в 1899 году о том, что деревня Русский Турек Уржумского уезда представляет центр нолинского, уржумского и малмыжского «беспоповского раскола».

ФИЛИППОВСКОЕ СОГЛАСИЕ НА ТЕРРИТОРИИ РАЙОНА

Во второй половине XIX века центрами филипповского согласия в уезде были деревни Нижняя Абсезь (Игнашево), Шихали, Савиново и Максинерь.

Согласно преданию, старообрядцев-филипповцев «...шихалевская обитель веру приняла из глазовских пределов от инока Афанасия Перминова, который иночество принял ещё в монастыре Выговской пустыни».

До переезда в Уржумский уезд старообрядцы жили в деревне Хозиха Нолинского уезда. Позднее часть их переселилась в деревню Ирека (Хозинский починок), часть – в Шихали, Савиново, Игнашево.

В 1818 году в починке Хозинском побывал инок Афанасий Перминов и поставил на отечество первого духовного отца местных старообрядцев-филипповцев Ермила Ермиловича (в святом крещении Терентия). Умер Ермил Ермилович в 1858 году и похоронен был на лопьяльском кладбище.

Вместо себя Ермил Ермилович оставил духовным отцом Аверкия Кирсановича из Савинова, а также свидетельствовал Кондратия Прокофьевича из Нижней Абсези.

Филипповцы третьей четверти прошлого века были немногочисленными, лишь к концу XIX – началу XX века они стали обретать силу.

На этот период как раз падает начало раскола филипповского согласия на уржумской земле на более мелкие группы.

Первый раскол произошёл в 1870-х годах. Где-то в 1870 году в Шихалевскую обитель приехала из Глазова старушка Акиловна. Местные старообрядцы спросили её об обычаях своей обители: «Ладно ли у нас делается?» Старушка ответила, что всё ладно, только вот при погребении икона на покойного ставится неправильно. Шихалевские староверы клали икону по естеству человека (за сложенные на груди руки), а положено у филипповцев класть икону лицом к лицу покойного.

Брат местного духовного отца Пётр Васильевич и его сторонники не согласились, разгорелся спор.

Тогда духовный отец Алексей Васильевич пригласил старцев из Глазова на собор. Прибыли филипповцы и из Вятки, других мест. На соборе местные старообрядцы стояли на своём. Тогда Алексей Васильевич (он был согласен с требованиями глазовских филипповцев) и приезжие старцы ушли с собора, не приняв никакого решения. В 1873 году был созван новый собор, на котором было решено осудить Шихалевскую обитель. В решении было записано, что «...если они противники – Шихалевская обитель, покаются и будут икону при погребении на покойного ставити лицом к лицу покойного, тогда будут приняты на общение по правилам святых апостолов и святых отцов, аще же не покаются, тогда не пить, не ясти и молиться с ними».

Но местные староверы не согласились, произошло разделение на группы. Часть филипповцев Шихалевской обители приняла решение собора об обычае класть икону по-глазовски (лицом к лицу покойного). Эта группа в обиходе старообрядцев-филипповцев стала именоваться «максинерской». Другая часть осталась при своём мнении, решила не менять шихалевского обычая (класть икону по естеству). Эту группу стали называть «шихали».

Второе разделение произошло в 1898 году. Тогда выделилась группа «черновцев». Началось с того, что в деревне Нижней Абсези (Игнашево), где духовностью правили три брата Кондратий, Василий и Яков Прокопьевичи, за какую-то провинность сняли духовное звание с Василия Прокопьевича. А он был человеком гордым и решительным. Однажды возникла нужда крестить младенца. Духовные отцы, ссылаясь на опасность гонений со стороны властей, отказались. А Василий Прокопьевич согласился. Да и потом стал продолжать крестить (несмотря на запрет). Вскоре он объединил вокруг себя группу филипповцев. Тут-то и стали возникать разногласия. Группа Василия Прокопьевича на правиле – седьмую лестовку Богородице, молилась с поклонами (с федосеевских уставов), а остальные придерживались правила «писаного в Псалтыри» – молитвою без поклонов.

Собран был собор (1898 год), на котором присутствовали духовные отцы Никита Маркович, Василий Кондратьевич, Алексей Иванович (максинерский), Прокопий Дмитриевич (даровской). На соборе правило «седьмой лестовке с поклонами» неожиданно поддержал Прокопий Дмитриевич. Не подчинившись собору (решившему придерживаться правила, записанного в Псалтыри), он вышел с него. С этого момента и пошёл раскол: появились «черновцы». Через год к ним присоединился и максинерский духовный отец Алексей Иванович.

Надо сказать, что официального осуждения отделившихся («черновцев») не было. Духовные отцы Шихалевской обители принимали «черновцев» (крещёных во младенчестве) – перекрещивали их.

Филипповцы жили в Шихалях, и в начале первой половины ХХ столетия. После большого пожара (в годы войны 1941–1945 гг.) и кампании сселения большая часть старообрядцев этого согласия перебралась в Пиляндыш, часть (федосеевцы и филипповцы) осела в селе Шурма.

Сегодня о причинах былых разногласий не помнят. В районе четыре крупные общины старообрядцев-филипповцев: в Шурме, Пиляндыше, Донаурове и в Максинери. Живут филипповцы и в Уржуме, Савинове, других населённых пунктах, но группы эти немногочисленны.

Продолжение