В 1930-31 гг. наряду с территориально-административной реформой прошла и реформа бюджетная, внешне похожая на реформу 2006 г. «Ввиду выделения самостоятельных сельских бюджетов, отнести на сельские бюджеты доходы от следующих видов: от вододействующих мельниц, садов и огородов, земельных угодий и ископаемых, лесов местного значения, жилых домов, торгово-промышленных помещений, базарных площадей, речных переправ, 60% сельхозналога, единой государственной пошлины, 60% единого сбора на хозяйственное и культурное строительство, ренты под церковными землями, сбор с лишенцев, сбор взамен трудового участия населения в дорожном строительстве, отчисления от займа «Пятилетка в 4 года», возмещение пенсий, вознаграждений за сбор страховых. На сельбюджеты отнести следующие расходы: ветеринарные, врачебные и фельдшерские пункты, лесное хозяйство, муниципализированные жилые дома, ремонт и содержание мостов, детсада, школы 1-й ступени, ШКМ, библиотеки, избы-читальни, отчисления в школьный строительный фонд, районной кузнечно-слесарной школы, отчисления в фонд кинофикации, на Петровский врачебный пункт, фельдшерские акушерские пункты, пенсии инвалидам, содержание сельсоветов, запасный фонд и социальное страхование. Расходы на содержание Уржумской ШКМ и с/х техникума с горбюджета перевести на райбюджет» (постановление РИКа от 6 февраля 1931 г. о бюджете на 1931 г., - д.52, л.5). Всего в 1931 г. доходы консолидированного бюджета запланированы в сумме 785,8 тыс. руб. при расходах 1535,7 тыс. руб. с дефицитом 749,9 тыс. руб. При этом доход-расход райбюджета был 335,9 и 343,5 тыс. руб., горбюджета – 118,8 и 229,8 тыс. руб., сельбюджета – 331,1 и 462,4 тыс. руб. Предусматривались самообложение в сумме 116,7 тыс. руб., медстрах – 44810 руб. и спецсредства – 21768 тыс. руб.

Такая картина повторялась из года в год. Райфо и РИК посылали в край многостраничные протесты на недофинансирование, но средств полностью не получали. Так, в 1933 г. при росписи бюджета с горечью констатировалось, что расходная часть бюджета построена в строгом соответствии с данными со стороны края указаниями, и дефицит не может быть уменьшен за счёт сокращения расходов; в очередной раз просили дотации из краевого фонда регулирования. Доходы района в 1933 г. были запланированы в сумме 1935 тыс. руб., расходы – 2883,7 тыс. руб., дефицит – 9847 тыс. руб. (д. 62, л. 28). В 1935 г. бюджет «малого» района имел доход 2665500 руб., расходы района – 1694620 руб., Аркульского поселкового – 26213 руб., сельского 665256 руб., городского – 284352 руб. (д. 73б, л. 76-77).

Выполнение промфинплана, т.е. доходной части бюджета – одна из ведущих тем на заседаниях Президиума РИКа. План исполнялся с большим трудом в 1931-32 гг. Это относится прежде всего к сельским бюджетам, за которые отвечали сельсоветы. На каждом заседании выносились выговоры председателям Советов. Но собрать деньги с единоличников, в основном маломощных середняков, было сложно. Материально наказать сельсоветчиков никто не мог – тогда все чиновники сидели на твёрдых окладах, без всяких премий. Ввели особое моральное стимулирование. Лучшему сельсовету за выполнение финплана присуждали переходящее Красное знамя. Так, по итогам 1932 г. наградили 2-й Дубровский сельсовет, но и он к 20 декабря исполнил доходную часть на 85%. Позорное, рогожное знамя получил Лопьяльский сельсовет – 40% (д. 53а, л. 161). По итогам первого квартала 1933-го года рогожное знамя получил Рождественский сельсовет, рогожный портфель – Максинерский, а орден черепахи – снова Лопьяльский (д. 62, л. 25). В 1933-34 гг. район в целом уже перевыполнял доходную часть. Началось премирование лучших председателей и активистов сельсоветов по итогам полугодий. Но на весь район поступало 3 тыс. рублей премиального фонда.

На бюджете в 1931 г. стояли 6 ветеринарных пунктов. Были две больницы с 95 койками. Задержки с выплатой зарплаты в этой отрасли не было. Самым высокооплачиваемым человеком в районе был хирург В. С. Самборский. Решением РИКа от 15 мая 1931 г. его зарплата была повышена с 180 до 250 руб. в месяц (д. 52а, л. 37). 18 октября 1934 г. район торжественно отметил 25-летие деятельности этого врача. РИК постановил увеличить хирургическое отделение ради него на 10 коек, оплатить ему научную командировку и с 1 октября установить оклад 350 руб. (д. 69а, л. 64). В 1935 г. с октября – 600 руб. (д. 73а, л. 51об), а с октября 1936 г. – 1000 руб., но в 1937 г. сократили до 750 руб. В 1931-33 гг. заведующий больницей получал 200 руб. Зарплата рядового врача выросла с 116 руб. в 1930 г. до 150 руб. в 1931 г. (д. 52а, л.111) и 175 руб. к 1934 г., а в 1935 г. зав. отделениями получали 450 и 550 руб., врачи имели 15% добавки за вредные условия труда (д. 73а, л. 102). С 1931 г. фельдшер получал 75 руб., сестра – 60 руб., сиделка (т.е. санитарка) – 30 руб., прачка – 25 руб. Врачи имели 20-40 процентов надбавок к окладу.

В 1934 г. Уржумская больница приняла 40893 терапевтических и хирургических больных, в т. ч. 3571 из других районов; глазных больных – 7802 (в т. ч. 2022 иногородних). Стационар увеличен с 80 до 125 коек, открыли глазную лечебницу на 25 коек и ещё 10 трахоматозных пунктов (д. 73, 1об).

В 1931 г. питание больного на койке обходилось в 35 копеек (д. 53, л. 122). Хуже всего дела обстояли в Ашланской больнице. 20-21 ноября 1931 г. РИК обсуждал этот вопрос. «Постановили: констатировать: 1) Полное отсутствие руководства со стороны Крайздрава над лечебницей; 2) Формальные ни за что не говорящие отписки Крайздрава на запросы лечебницы, вследствие чего положение больницы в отношении обуви, одежды, средств на выдачу зарплаты и др. хоз. расходов нетерпимо; 3) Недостаточное хозяйственное использование сада, огорода и других источников, идущих на хоз. укрепление лечебницы.» ПОСТАНОВИЛИ: Обратиться в Президиум Крайисполкома, чтобы тот воздействовал на Крайздрав; временно разрешить Райфо кредитовать лечебницу на самые неотложные нужды, а Райпотребсоюзу – выделить материал на бельё больных. Милиции поручено срочно провести расследование о бесхозяйственности и расхищении казённого имущества зав. лечебницей Шагаловичем (д. 53, л. 75-76). 9 февраля 1932 г. снова говорили о том же. Отметили полное отсутствие постельного и нательного белья, отсутствие халатов и обуви, недостаток на 50% одежды, одеял, совершенно неудовлетворительное снабжение медикаментами. Результат – резкий рост смертности больных. В 1930 г. – 6 случаев, в 1931 г. – 18 случаев. Снова обратились в Крайздрав. Отвели лечебнице 30 га пашни, 21,85 га лугов у Щипка и 10,93 га у Лялькина (д. 53, л. 164об). Далее об Ашлани не упоминали – значит, навели порядок.

Вскоре выделили землю под огороды Уржумской и Шурминской больницам.

Большую опасность представляли социальные болезни. О трахоме говорилось выше. 3 августа 1932 г. РИК принял решение об открытии венерического диспансера на 15 коек в связи с увеличением заболеваемости (зарегистрировано 1204 больных). Отделение обслуживало также Лебяжский, Нолинский, Кильмезский, Малмыжский и Богородский районы, часть Марийской АО. С 1933 г. переведено на краевой бюджет. Штат – 9 человек (д. 53а, л. 89об). Затем разразилась эпидемия сыпного тифа. Об угрозе говорилось на РИКе уже в конце 1932 г. Источник – железные дороги, водный транспорт. Приказано проводить дезинфекцию на судах, устраивать дезкамеры в банях, на пристанях и т.п. Тем не менее в апреле-мае 1933 г. имело место 57 случаев заболевания (д.62, л.102). Эпидемию удалось подавить. В 1935 г. снова был сыпной тиф, на 5 марта – 10 случаев, а также дифтерит (д. 73, л. 70).

Система здравоохранения в СССР в довоенные годы ещё не была социалистической. Основу составляло медстрахование. Оно даже не было обязательным. Доходов на содержание больниц не хватало, и вводились платные услуги. 16 ноября 1933 г. РИК утвердил первый прейскурант. За просвечивание рентгеном – 10 руб. (с нетрудовых элементов, т.е. кулаков, лишенцев, священнослужителей и т.п. – 20 руб.), за просвечивание желудка – 15 (30) руб., за сеанс лечения – 3(6) руб., за снимок большого (? вероятно, опечатка, - больного) органа – 15(30) руб. Половина оплаты бралась с застрахованных и членов их семей, колхозников-ударников, коечных больных. Бесплатно делали рентген для красноармейцев, красных партизан, работников ОГПУ, экстренных больных. За лечение граждан из других районов на койке – 2 руб. 50 коп. в сутки, за операции не экстренного характера – от 10 до 25 руб. в зависимости от сложности (от платы освобождались красноармейцы, красные партизаны и застрахованные) (д. 62, л. 179об). Это постановление было отменено 22 февраля 1935 г. (д. 73, л. 52). 26 апреля 1934 г. вводится плата у зубных врачей. За пломбирование зуба – 3 руб., то же с подготовкой – 5 руб., удаление камня – 3 руб., чистка зубов (?!) – 3 руб. Экстренное лечение и удаление бесплатно (кроме лишенцев, т.е. лишённых избирательных прав «классово чуждых элементов», они платили 200%). За анализ крови –3 руб., мочи – 2 руб. и т. д. Бесплатно обслуживались те же категории, что и на рентгене, плюс работники политоделов МТС с членами семей и все застрахованные с зарплатой не выше 100 руб. Прочие застрахованные – 50% (д. 69, 98об).

Органы просвещения занимались и учреждениями культуры. В 1931 г. в районе имелось 10 ШКМ (школ крестьянской молодёжи, т. е. семилеток). В школах 1-й ступени (начальных) обучалось 10177 детей. Было 4 детсада с 270 детьми. ( В 1935 г. в дошкольных детских учреждениях, т. е. в детсадах, яслях, на летних детских площадках было 3399детей из 3910 детей дошкольного возраста. РИК предложил колхозам строить детсады, в том числе открыть национальный в Байсе, и выписать дошкольные книжки из ОГИЗа через РОНО, - д. 73б, л. 71). Имелось три детдома, где на питание на ребёнка приходилось 11 руб. в месяц и на одежду – 40 руб. в год. Работал педтехникум с 279 учащимися (он шефствовал над Берсенским сельсоветом). Было 3 библиотеки и 14 изб-читален. Важным учреждением был Дом крестьянина, соединявший в себе дом культуры и гостиницу (номер стоил 1 руб. 50 коп. за ночь, для ответработников – 3 руб. 50 коп.). Вскоре открылся сельхозтехникум, шествовавший над Теребиловским сельсоветом. Медучилище шефствовало над Русско-Тимкинским сельсоветом. Были школы Тракторуча в Уржуме (от неё происходит лицей № 38) и Байсе, в Аркуле – школа ФЗО. Активно работал краеведческий музей. Плата за вход была сначала со всех 5 коп., с октября 1932 г. со взрослых установили 10 коп. (д. 53а, л. 112об).

Дети школьного возраста были охвачены всеобучем на 98-99%. Работе школ уделялось непрестанное внимание в райисполкоме, в сельсоветах, в колхозах. Но не хватало средств на содержание. 12 мая 1933 г. РИК принимает постановление о снабжении школ учебниками. В соответствии с решением крайисполкома, решено, чтобы родители оплатили 75% стоимости учебников. В школах 1-й ступени должны были собрать по 1,5 руб. за ученика. В семилетках – по 4,7 руб. Освобождались от сбора денег воспитанники детдомов, дети бедноты, колхозников, единоличников-бедняков, дети батраков, красных партизан, дети рабочих и служащих с зарплатой менее 30 руб. (д. 62, л. 85). Однако к 15 мая из 17 тыс. руб. за учебники собрали всего 3200 руб. Президиум РИКа «пренебрёг», поручив райфо полностью перечислить деньги в Горький к 10 июня, не обращая внимания на размеры собранных сумм (д. 62, л.90). С 1935 г. учебники просто продавались в магазинах.

Летом 1934 г. прошёл первый районный слёт учащихся-ударников. На проведение его и премирование выделено 3 тыс. рублей. Первое место заняла Решетниковская начальная школа. Директор А. И. Гаврилова премирована 100 рублями другие учителя – по 75 рублей, ребята – грамотами, и, видимо, тоже какими-то подарками. Решено приравнять эту школу к образцовым по снабжению учебниками, пособиями и оплате труда (д. 69, л. 102об).

Хуже было со взрослыми. Ежегодно принимались постановления о ходе ликвидации неграмотности и малограмотности среди допризывников. Так, в июне 1933 г. из 102 неграмотных допризывников прошли обучение 40, из 453 малограмотных – 175. РИК обязал школы подготовить всех к 22 июня, за отказ учиться – привлекать к сельскому суду, упорных – к административной ответственности (д. 62, л. 101).

С 1932 г. РИК обращается к проблеме зарплаты педагогам. Сначала её перестали выплачивать отдельные сельсоветы, потом – почти все (имеются в виду начальные школы, ШКМ на райбюджете не знали такой проблемы). В конце концов проверку провела бригада Наркомата Рабоче-Крестьянской инспекции (РКИ). 13 августа РИК оправдывался перед ней тем, что не выполняются некоторые доходные статьи бюджета, сельсоветы не соблюдают первоочередности ассигнований, а 144 тыс. руб. дотации задержал край. В результате – долг 50 тыс. руб. (д. 53а, л. 92). Через полтора года долги по основной зарплате ушли в прошлое. Но вскрылись долги по надтарифному фонду педагогам. Представление краевой прокуратуры рассмотрели 18 января 1934 г. Долг был за «пятый час» (дополнительные занятия), за групповодство (т. е. классное руководство), заведование кабинетом; по компенсациям за квартиру, дрова, освещение; за перегрузку учащихся групп в детдомах; по командировочным; по отчислениям профсоюзу. Всего – 51 870 руб. «Причиной образования задолженности по заработной плате за дополнительные виды труда учителям является совершенно неудовлетворительное планирование со стороны РОНО сметных ассигнований, отсутствие необходимой увязки с Райфо и невнимательное отношение со стороны Райфо к исполнению культурного бюджета» (д. 69, л. 34-35).

Директора семилеток были вторыми в районе по размеру зарплаты – 223 руб. в 1931 г. (д.52а, л. 152). Зав. РОНО получал как зав. отделом райисполкома – 185 руб., старший инспектор РОНО – 135 руб., учителя – 75-100 руб., директор музея – 65 руб. (с 1935 г. директор получал 200 руб., заместитель – 135 руб., - д. 73а, л. 89об). Ставки работников библиотек не названы.

Аппарат управления тогда был невелик. 3 октября 1932 г. принято решение о сокращении штатов. Всего в райисполкоме со всеми его структурами было 95 человек, сократили 16 (16,8%). По сельсоветам сокращено 17 ставок (12,5%) (д.53, л. 103). Ранее был ликвидирован Райполеводсоюз, слившийся с Райколхозсоюзом. Ликвидировали доручасток горсовета и пр. Зарплата начальника районной РКИ в 1932 г. была 200 руб. Логично предположить, что такая же зарплата была у равнозначной штатной единицы – у председателя райисполкома. Зав. отделами РИКа и пред. горсовета получали 185 рублей, зав. общим отделом РИКа – 110 руб. В 1935 г. секретарь-машинистка получала уже 100 руб., зав. отделами получали 285 руб., у первых лиц, очевидно, было 300 руб. Председатели сельсоветов до 1934 г. получали по 75 и по 100 рублей (в зависимости от населения в округе), прочие работники – от 35 до 60 рублей. Лишь в 1934 г. ставки председателям были повышены до 250 руб., секретарям – до 105 руб. (д. 62, л. 202об). При этом работники-управленцы не имели никакого премиального фонда, никаких доплат. Сколько получали секретарь райкома партии и секретарь райкома комсомола, в протоколах РИКа не говорится, т. к. они не имели отношения к бюджету, но явно не выше пред. райисполкома. Райисполком мог даже саботировать постановления начальства о повышении зарплат управленцам. Так произошло на заседании 7 марта 1931 г. Краевое управление постановило увеличить оклад судьи с 80 руб. сразу до 185 руб. Ставки прочих работников суда остались прежними: секретарь суда – 45 руб., делопроизводитель – 32 руб., судисполнитель – 50 руб., курьер – 18 руб. Президиум РИКа отметил, что в РИКе машинистке платят 55 руб., обслуживающему персоналу – 35 руб. Работа же в суде более квалифицированная. С 1 января 1931 г. решено платить старшему судье 150 руб., прочим народным судьям – 140 руб., ст. секретарю – 75 руб., секретарю – 65 руб., делопроизводителю – 50 руб., судисполнителям – 90 руб., курьеру – 30 руб. (д. 52, л. 40). Главный ветеринар Райзо в 1935 г. стал получать 400 руб., участковые ветеринары – 275 руб. (д. 73, л. 7об).

Какова была зарплата рабочих на предприятиях? РИК её не рассматривал. Но в Аркуле у чернорабочих – до 50 руб. Машинист парового отопления в ШКМ (то есть кочегар) – 80 руб. (д. 52, л. 49). Десятники (мастера) дорожного и коммунального дела – 90-120 руб. в 1931 г. (д.52, л. 48). В 1934 г. в Межрайлесхозе управляющий и технорук (т. е. директор и главный инженер) получали по 295 руб., бухгалтер – 280 руб., специалист-лесовод – 260 руб., объездчик – 120 руб., делопроизводитель – 110 руб., лесник – 80 руб., конюх – 60 руб., сторож – 50 руб., десятники – от 80 до 150 руб. (д. 69, л. 60 об). В 1935 г. шофёр (их было 4 на район) получал 250 руб. (д. 73б, л. 57).

Зарплата не говорит ничего о покупательной способности рубля, если не известен масштаб цен. То, что цены росли из-за инфляции, понятно. Полукаменный двухэтажный дом с постройками в городе с аукциона продавался за 2-2,5 тыс. руб., в деревне – 1-1,5 тыс. руб., деревянный пятистенок – от 650 до 1000 руб. (в рассрочку покупали даже рядовые колхозники). Ящик гвоздей в 1935 г. стоил 9 руб. 42 коп. (д. 73б, л. 77). За корову, незаконно конфискованную у крестьянина, РИК велел выплатить сельсовету 1100 руб. «по средней рыночной цене» 1934 г. (д. 69а, л. 11), но здесь возможна описка протоколиста: всё имущество середняков, включая корову, дом и прочее, оценивалось тогда в несколько сотен рублей. В 1935 г. упоминаются корова ценой 483 руб. и лошадь вместе с упряжью за 515 руб. (д. 73, л. 16об), ездовая лошадь за 900 руб. и старая 23-летняя кляча за 132 руб. В апреле 1934 г. были установлены конвенционные цены на продукцию колхозов и крестьян, т. е. договорные цены при закупе продукции сверх госзаданий (д. 69, л. 105об). Хлеба здесь ещё нет – он был по карточкам. Говядина стоила 3,5 руб. кг в убойном или 1,5 руб. в живом весе, баранина – 3,45 и 1,75 руб., свинина – 4,8 и 3,5 руб., телятина – 3,55 и 1,91 руб., куры в живом весе – 3,6 руб. за кг, гуси – 2,88 руб. Десяток яиц – 2,5 рубля. Масло животное – 9 руб. за кг, молоко – 33 коп. за литр, картофель – 17 коп. за кг, мёд – 5-5,5 руб. кг, рыба – 1-4 руб. и т. д. Всего 60 видов продуктов, включая грибы и ягоды (сушёные – до 8 руб. за кг). Рыночные цены были выше. Цены на промтовары нигде не приведены.

С 1928 г. хлеб был по карточкам (в городах). Единоличное полунатуральное хозяйство было в принципе неспособно обеспечить страну продукцией (до 1917 г. основная часть товарного хлеба, масла, мяса производилась у помещиков). К этому добавились три неурожайных года подряд – 1930, 1931 и 1932. Слабым утешением было то, что США голод и неурожай поразил ещё в 1929 г. и только в Калифорнии, по данным будущего нобелевского лауреата по литературе Джона Э. Стейнбека, в 1930-31 гг. на грани голодной смерти находились десятки тысяч беженцев из разных штатов. Поэтому значительная часть снабжения шла не через магазины, а по карточкам. Рабочие ОРСы были не торговыми, а чисто снабженческо-распределительными учреждениями. В Уржуме снабжение шло через райпотребсоюз, по спискам.

Кто и что получал? 11 марта 1931 г. Президиум РИКа утвердил нормы снабжения по списку № 1. Это – около 200 человек: 25 ответработников района с семьями, милиционеры с семьями, военкомат, ОГПУ (д. 52, л. 45). В месяц выдавалось (продавалось по государственной цене) 12 кг муки ржаной, 4 кг муки белой, по 1 кг рыбы и сахара, 2 кг крупы, 4 осьмушки табаку, 4 пачки папирос, полпачки мыла хозяйственного и столько же туалетного, 1,5 кг мяса и 0,5 кг масла (какого, не сказано). Председатели сельсоветов продуктов питания не получали, но им выдали по паре сапог. 2 октября на централизованное снабжение поставлены учащиеся в Уржуме (д. 53, л. 6). Хлеб давали тем, чьи семьи не связаны с сельским хозяйством либо живут далее 50 км от города, детям рабочих, батраков, служащих, бедняков. 14 января 1932 г. число получателей хлебных пайков снизилось (д. 53, л. 127). Сняты со снабжения (по спискам 2 и 3) все сезонники с членами семей, все кустари и их семьи (осталось 60 пайков для особо нуждающихся), пенсионеры (оставлено 100 пайков). Для учащихся оставили 250 пайков, повысив их с 6,1 кг до 9,9 кг в месяц (мукой). В детдомах нормы повысили с 10 до 15 кг. Учителя, ИТР, медработники остались на списке № 2 (повышение до 12,2 кг). Семьи работников милиции со снабжения сняты. Для сельских учителей и агрономов предписано заготовить 900 ц зерна в порядке самообложения крестьян. Одновременно (д. 53, л. 128) райпотребсоюзу разрешена торговля по коммерческим ценам и закуп товаров за пределами района.

С 1 марта 1932 г. по списку №1 стали продавать 15 кг муки, по списку № 2 – 7 кг вместо 6,7 кг, по списку № 3 по первой категории – 12 кг вместо 9,9 кг, по второй категории – 6 кг (д. 53а, л. 7). В апреле 1932 г. по списку № 1 снабжались всего 36 работников и 114 членов семей, получали по 16 и 8 кг муки. Список № 2 – 900 рабочих с 1497 членами семей (10 кг и 5 кг, а просвещенцам и медработникам – 12 кг и 5 кг), по списку № 3 – 1350 рабочих и 1250 членов семей (6 кг и 4 кг). Рабочим-телефонистам – 12 кг, кустарям и дорожникам – 10 кг. Всего в месяц на пайки ушло 39 т 79 кг муки (д. 53а, л. 27об). Наконец, карточное снабжение было отменено. 13 декабря 1934 г. Президиум РИКа издаёт постановление «О развёртывании торговой сети и свободной продаже хлеба, муки и крупы» (д. 69а, л. 90). Всего хлебом стали торговать в 40 торговых точках, включая 26 отдельных магазинов, 10 продуктовых, 4 ларька. Открыли торговлю 22 пекарни. Кроме того, торговали ОРСы.

Район уделял внимание и льготникам. Во исполнение решений ЦИК и СНК СССР от 13 января 1930 г. Уржумский РИК выносит постановление от 25 декабря 1933 г. «О льготах персональным пенсионерам, бывшим красногвардейцам, красным партизанами их семьям». С 1 января 1934 г. они снабжаются по списку № 1. Им даётся 60% скидки на оплату услуг ЖКХ и за огородные участки, вне очереди предоставляется или улучшается жилплощадь, в первоочередном порядке отпускаются деловая древесина и дрова, бесплатно выписываются лекарства и даются льготы по лечению, им установлена половинная скидка на билеты на культурно-зрелищные мероприятия (д. 62, л. 200об). Но право на льготы нужно было доказать. РИК отверг ряд ходатайств граждан, считавших себя участниками гражданской войны. Вот протокол заседания 3 октября 1932 г. (д. 53а, л. 111): «СЛУШАЛИ: Ходатайство Табековского с/совета и колхоза «Красный партизан» о награждении орденом Красного Знамени тов. Сормаха Николая Гурьяновича. ПОСТАНОВИЛИ: За отсутствием данных об участии Теребиловской дружины в боях против белогвардейцев считать невозможным поддержать ходатайство…». Персональная пенсия была стандартной – 100 руб. к 1935 г.

Наконец, отпуска и выходные. Ответработники имели по закону месячный отпуск, но не все его использовали. В сельсоветах отпуск тогда был двухнедельным, и его часто не давали. Выплачивали компенсации. Была чехарда с выходными. В начале 1932 г. неизвестный мудрец в Наркомате труда СССР повелел отменить воскресенья и перейти на непрерывную пятидневную рабочую неделю. Выходные дни – 6, 12, 18, 24 и 30 число каждого месяца. Но потом опомнились и 18 августа издали другое постановление о выходных днях в сельской местности. На его основе РИК принял постановление о выходных днях в районе от 27 октября 1932 г. (д. 53а, л. 122). Перешли на шестидневку с выходным в воскресенье. Праздниками во всей стране стали 1 января, 22 января (День памяти В. И. Ленина), 12 марта (свержение царизма), 18 марта (День Парижской Коммуны), 1 и 2 мая, 7 ноября, а районная власть добавила 23 февраля, 8 марта, 6 июня (День Конституции РСФСР), 14 и 15 октября (День урожая и День коллективизации) и 22 ноября (День народного просвещения).

 

Источник: А. Н. Иконников "История сельских Советов Уржумского района. Часть 1. Уржумский район в границах 1945-55 гг." - Уржум. 2008.

 

В начало                                                                                                                          Далее