В. А. Ветлужских
МЕТАЛЛУРГИЧЕСКАЯ ПРОМЫШЛЕННОСТЬ В УРЖУМСКОМ РАЙОНЕ
Сегодня в Уржумском районе не осталось сколько - нибудь существенных памятников, напоминающих нам о некогда существовавшей развитой металлургической промышленности.
С глубокой древности местное население было знакомо с плавкой и обработкой металла, владело навыками изготовления металлических орудий труда, оружия, украшений.
В первой половине XVIII столетия вятские купцы Прозоров и Дряхлов основали в Шурме медеплавильный завод, расцвет которого падал на 1740-50 годы. По мнению известного кировского историка А. В. Эммаусского - этот завод не только успешно конкурировал с другими медеплавильными предприятиями, но и был самым большим и процветающим медным заводом Вятско - Камского региона.
В 1750-м году завод Прозорова приобрели выходцы из тульской оружейной слободы купцы Мосоловы. Они, прочно обосновавшись на уржумской земле, выстроили здесь еще несколько железоделательных заводов. В разное время у Мосоловых насчитывалось до 13 заводов (4 из них были в Уржумском уезде).
Анализируя развитие металлургиии в XVIII веке в России, исследователь Н. И. Павленко отмечал, что "...Три выходца из Тульской оружейной слободы - Демидов, Баташов и Мосолов - положили начало крупнейшим в России металлургическим хозяйствам”.
Не случайно, в 1790 году, было наконец-то удовлетворено ходатайство Антипы Максимовича Мосолова, начатое еще его отцом Mаксимом Перфильевичем Мосоловым в 1764 году - Мосоловы получили дворянский титул. Заводы работали и в XIX столетии, но уже не так успешно, а в начале 1870-х годов были закрыты.
Но более чем двухсот вековая история металлургии в уезде, все-же оставила след в развитии хозяйства уезда.
Металлургия в древности
Начало развитию металлургии, в нашем уезде, было положено в V-III веках до новой эры. Памятники археологии - Буйское и Ройское городища, подтверждают это. Во время археологических раскопок этих двух городищ были обнаружены бронзовые слитки, заготовки, тигли, льячки, формы для отливки предметов из металла.
Свое развитие металлургия получила и в более позднее время. Памятники раннего железа (азелинская культура) на территории нашего района также свидетельствуют об умении населения плавить металл. На азелинском городище (Буйский Перевоз) были найдены: глиняное сопло от домницы, тигли и льячки. Другим свидетельством распространения металлургии как отрасли хозяйства древних обитателей нашего края является еще один памятник азелинской культуры - Суворовский могильник. Здесь найдены многочисленные изделия из металла, орудия его обработки.
Железо, скорее всего, добывалось из болотной руды. Варилось оно в небольших домницах. Домницы Буйского городища были наземными. Обязательной принадлежностью домниц являются глиняные сопла, через которые поступал в печь воздух. При раскопках городища были обнаружены сильно прокаленные площадки, представлявшие собой остатки пола домниц (верхние части домниц оказались полностью разрушенными). Крицы из таких домниц представляют собой сильно пористую массу железа с примесью шлака и угля. Поэтому после варки железо подвергалось неоднократной проковке, с тем чтобы уплотнить массу и очистить ее от примесей.
Археологические памятники свидетельствуют и об умении древних людей обрабатывать металл. В соседнем с Уржумским районом, Малмыжском районе, в одном из погребений Азелинского могильника, был обнаружен целый набор кузнечных инструментов: кузнечные клещи, молоток, напильник, наковаленка и др.
Набор инструментов для обработки медных изделий был найден в одном из захоронений на Суворовском могильнике (Уржумский район). Здесь, в одном из женских погребений, были обнаружены: небольшой ювелирный молоточек и наковаленка из железа. Здесь же была небольшая каменная (сланцевая) форма для отливки медных украшений, по две заготовки меди и олова (в виде длинных палочек закругленно-овального сечения), много пластинок и проволочек.
В основном эти инструменты использовались для изготовления украшений.
По результатам химического анализа вещей, изготовленных местными мастерами, выяснилось, что для составления сплава бронзы употреблялись только медь и олово. Другие металлы обнаружены в качестве естественных примесей. Чтобы придать вещам золотистый оттенок, особенно крупных вещей и тех, которые своим видом должны были украшать что-либо - добавлялось больше олова. В том случае когда вещь входила в состав какого-нибудь набора, добавлялось больше меди.
Тигельки, служившие для плавки меди, были небольшими, величиной с рюмку. Поэтому для изготовления каждой вещи применялся новый состав. Расплавить металл в маленьком тигле можно было на обычном костре. Расплавленный в тигле металл, с помощью ложечек-льячек, выливался в формы. Льячки представляли из себя небольшие глиняные чашечки с носиком и втулкой, куда вставлялась деревянная ручка.
Формы для отливки металла были каменными или глиняными. Мастера того времени умели хорошо отливать не только плоские, но и объемные вещи. Они отливали даже небольшие скульптурные фигурки. Примером тому - фигурка лошадки из Суворовского могильника, где хорошо просматриваются все четыре ноги, грива, уши, глаза и разрез рта.
Использовался и такой прием литья - как комбинированная отливка. Отдельно отлитые предметы, соединялись. В медное изделие вставлялись, при отливке, железные крючки и стерженьки.
Крупный исследователь памятников азелинской культуры В. Ф. Генинг высказывал мнение о том, что неизвестно - могли ли азелинцы плавить медь. Изготовлять медные украшения, украшения из бронзы - они могли и из готового металла, выменянного у соседей. Кандидат геолого-минералогических наук И. Самарцев, изучавший историю Шурминского и Буйского железоделательных заводов, утверждает, что спектральный анализ изделий из бронзы и меди (украшений из местных археологических памятников) свидетельствует о том, что состав металла такой же как и у местной меди (Шурминское месторождение).
В пользу вывода о том, что местное население было знакомо с опытом металлургии говорит и то, что когда были обнаружены месторождения меди и железа (в 1730 году и после 1760 года) то оказалось, что они уже кем-то использовались. Стало быть, еще в глубокой древности местные жители владели мастерством металлургии, изготовляли из меди, бронзы и железа орудия труда, украшения, оружие. Уже тогда были мастера-металлурги, мастера-кузнецы и ювелиры.
Медеплавильный завод в Шурме
В 1731 году хлыновские купцы - Александр Фирсович Прозоров и Бонифатий Иванович Дряхлов получили разрешение Берг-Коллегии на постройку в Шурме завода. Предыстория этого события такова: за год до разрешения, в 1730 году, купцы направили в низовья Вятки посадского человека - Тимофея Рукавишникова для ловли рыбы. Тимофей Рукавишников обнаружил " в горах Шурминских" Уржумского уезда медную руду.
Получив 9 марта 1731 года разрешение Берг-коллегии на строительство медеплавильного завода, купцы Прозоров и Дряхлов сумели, уже к 1732 году, начать плавку меди из руды, добываемой здесь же в пойме реки Шурминки. В дальнейшем Шурминский завод имел более 60 рудников, хотя некоторые (причем наиболее крупные) находились на расстоянии до 250 верст от завода (на левобережьи реки Камы). В 1740-1760-е годы на заводе выплавлялось от 1125 до 2600 пудов меди ежегодно.
Завод на реке Шурминке имел 10 плавильных печей и 3 расковочных молота. Два постоянно работающих молота производили медные листы. Один молот был запасным.
За период - с 1733 по 1745 год, на Шурминском медеплавильном заводе было выплавлено более 5 тысяч пудов меди.
Движение воздуходувным мехам у доменных печей и горнов придавала вода реки Шурминки. Для этого, на реке была возведена плотина, в прорезь которой был установлен длинный водовод, срубленный из толстых бревен (такой водовод назывался ларем). Из водовода вода по деревянным трубам подавалась на колеса, которые и приводили в движение воздуходувные меха.
В 1740-е годы на медеплавильном заводе работали 283 человека приписных крестьян и 275 пришлых.
После смерти Дряхлова Прозоров был вынужден отказаться от дальнейшей эксплуатации заводов "...за одиночеством своим" и "дальностью до оного пути". В марте 1747 года Прозоров заключил договор на аренду Шурминского завода (сроком на 5 лет) с выходцем из Тульской оружейной слободы купцом Иваном (Меньшим) Мосоловым.
Условия аренды были выгодны для Мосолова, действовавшего от имени фирмы. За каждую сотню пудов, выплавленной чистой меди, Мосолов должен был платить 80 рублей. Кроме завода, Мосоловы получили в свое распоряжение рудники, сенные покосы и приписных крестьян.
Учитывая очевидную выгодность предприятия, Мосоловы решили купить завод. В 1750 году Берг-коллегия, хотя и неединогласно, но все же, утвердила акт купли-продажи этого завода за 5 тысяч рублей.
Иван (Меньшой) Мосолов - был одним из четырех братьев составлявших фирму. Трое других - Иван (Большой), Алексей и Максим при разделе имущества фирмы, также как и Иван (Меньшой) получили свои паи. А на паи Мосоловым приходились не только заводы, но и их деревни в Тульской и других центральных губерниях России.
Шурминский медеплавильный завод достался Максиму Перфильевичу Мосолову. Было это в 1760 году, тогда же новый владелец переводит в Шурму 37 крепостных из деревень принадлежавших ему. В то время на заводе работали 5 шведов, а также привезенные М. Мосоловым 43 человека "непомнящих родства" (скорее всего это были беглые крестьяне).
Максим Перфильевич Мосолов, по приезде в Шурму, арендовал мельницу для размола зерна на реке Шурминке, примерно в версте, вверх по течению от своего медеплавильного завода. Здесь он сделал пристрой к мельнице и оборудовал лесопилку - "пильную мельницу”.
К началу 1770-х годов медеплавильный завод в Шурме был расширен, к нему была пристроена молотовая мастерская для перековки чугуна, который производился на Буйском чугуноплавильном заводе.
Железоделательные заводы в Шурме
Постепенно завод из медеплавильного переоборудуется в передельный, то есть на нем ведется переработка чугуна в железо. Это было выгоднее плавки меди, так как к тому времени медные рудники уже полностью иссякли. На передельном заводе можно было заниматься переработкой не только чугуна из Буйского завода, но и других заводов Мосоловых в Вятской губернии. После смерти Максима Мосолова, заводы в Шурме и Буйском, переходят к сыну Антипе Максимовичу Мосолову. Именно он, в апреле 1778 года, обращается в казенную палату Вятского наместничества с просьбой расширить Шурминский передельный завод, так как три имевшихся молота уже не справлялись с переделкой залазнинского чугуна. Разрешение было получено. Второй завод был выстроен вверх по течению реки Шурминки, на расстоянии версты от старого завода. На новом передельном заводе был один действующий и один запасной молот.
В 1786 году А. М. Мосолов передает заводы сыну Ивану, вышедшему в отставку в чине поручика. Тогда же в Вятскую казенную палату было направлено прошение об устройстве третьего завода - домны для плавки чугуна. Новый завод с домной и двумя молотами получил наименование Шурма-Никольский. В феврале 1788 года он начал плавку.
Находился этот завод примерно на расстоянии 2-3 верст от старого (медеплавильного завода) вверх по реке Шурминке.
Завод был выстроен рядом с плотиной на реке Шурминке. При заводе была одна домна, 2 кричных горна, при горнах - два действующих молота (весом 270 и 290 килограммов).
На двух горнах и двух молотах четыре мастера могли произвести за неделю 270-280 пудов железа.
Позднее были оборудованы еще 3 кузнечных горна, построены меловая и мукомольная мельницы.
Руда на Шурма-Никольский завод доставлялась с рудников, которые находились на расстоянии от 15 до 100 верст. Добывалась руда с глубины почти 100 метров в лесных и сильнозаболоченных местах.
Производительность этого завода была вначале невелика - 25 тысяч пудов чугуна в год. Постепенно завод набирал мощность. Уже в 1796 году на Шурма-Никольском заводе было выплавлено более 34 тысяч пудов чугуна, 3239 пудов железа. В это же время на Шурминском передельном заводе (бывший медеплавильный) было выработано более 18900 пудов железа.
Не весь выплавленный чугун перерабатывался в железо. Причина тому - сокращение спроса на железо, в результате чего металлургия в бассейне реки Вятки находилась в глубоком кризисе.
Для того, чтобы повысить спрос на продукцию, при Шурма-Никольском заводе была оборудована "фурмовая фабрика". Здесь с помощью медных фурм из чугуна отливали самые разнообразные бытовые изделия: оградки, лестницы, плиты, чугунки, ухваты, кочерги, печные дверцы, вьюшки, задвижки, заслонки, котлы, сковородки, двухрожковые умывальники (рукомойники) и другие изделия.
Как уже говорилось выше, наступивший кризис железоделательной промышленности начался в последней четверти XVIII века. Продолжался он и в начале XIX века. Постепенно спрос на железо начал расти и заводы вновь стали работать с достаточной нагрузкой. Уже в 1816 году Шурминские и Буйский заводы стали заметно наращивать объемы производства. Путешествовавший по Вятской губернии летом 1816 года казанский профессор И. Ф. Эрдман посетил и Шурму. Здесь он встретился с управляющим частными заводами Вятской губернии господином Вейнмарном, который в те годы жил в Шурме. Со слов специалиста по железоделательным заводам, господина Вейнмарна путешественник писал "...Мосоловской фамилии принадлежат 4 завода, с двумя плавильными печами и 20 железными молотами, на заводах повсеместно введены цилиндрические раздувальные меха (имеются в виду 3 завода в Шурме и 1 - в Буйском). Эти заводы доставляют ежегодно 110 тысяч пудов литого чугуна. Для изготовления литых изделий ежегодно употребляется 20 тысяч пудов чугуна. Большая же часть невыделанного чугуна идет на изготовление молотобойного полосового железа, которого вырабатывается ежегодно в среднем до 50 тысяч пудов. 12 пудов необработанного железа, после восьмичасового пребывания в печи и после такого же времени обработки молотами дают от 9 до 10 пудов полосового железа.
Работа производится 1300 собственных крепостных (Примечание переводчика). К заводам приписаны были жители двух сел Шурмы и Буйского, а для отопления доменных печей отведены были Мосолову громадные лесные дачи за рекой Вяткой и вблизи заводов). Для рудокопания нанимается еще 1000 свободных людей. У каждого молота стоят по три человека, могущие ежедневно выковать 80 пудов. Если воды в прудах достаточное количество, то молоты работают круглый год, плавильная же печь - только 9 месяцев, отдыхая в течении остальных самых жарких месяцев".
В 1847 году в газете "Вятские губернские ведомости" в статье Блинова "Чугуноплавильное производство в Вятской губернии" была дана лестная оценка продукции Шурминских заводов. Газета писала "...Мелкие вещи, особенно посуда, отливаются довольно удачно. В этом отношении заслуживает внимания завод Шурма-Никольский, где ваграночная печь обеспечивает даже некоторыми галантерейными вещами, иногда довольно удачно отливаемыми, по крайней мере сколько можно требовать по качеству чугуна, получаемого из Вятских руд и искусству наших мастеров".
В 1856 году на Шурминском чугуноплавильном и передельном заводе выпускалось продукции на 25 тысяч рублей, а на остальных двух железоделательных заводах в Шурме - на 37 тысяч рублей. Продукция сбывалась на месте, внутри губернии, а также отправлялась в Лаишев, Казань, Саратов и на Нижегородскую ярмарку.
Во второй половине XIX века заводы в Шурме производили чугун, переделывали часть его в железо. В 1858 году на шурминских заводах было произведено продукции на 168 тысяч рублей. В 1862 году на Нижнем, Среднем и Верхнем Шурминских заводах было выделано чугуна и железа 44 тысячи пудов на сумму в 56 тысяч рублей. А к 1868 году на заводах в Шурме произведено было чугуна около 30 тысяч пудов, выработано железа - 25 тысяч пудов (на общую сумму в 36 тысяч рублей).
Объемы производства постепенно сокращались и во второй половине 1870-х годов заводы постепенно стали останавливаться. Хотя еще в 1870 году на заводах в Шурме было произведено продукции на 36 тысяч рублей, в 1874 году было выработано 12 тысяч пудов чугуна и 15 тысяч пудов железа. Но уже в 1876 году заводы были окончательно остановлены и закрыты.
Буйский завод
Владелец Шурминского медеплавильного завода Максим Перфильевич Мосолов еще в августе 1764 года выразил желание построить второй медеплавильный завод с шестью печами на реке Буй. Об этом он уведомил Берг-коллегию, прося дозволения на строительство завода. Принять такое решение Мосолова побудило то, что к тому времени вблизи поймы реки Буй были обнаружены месторождения меди и железа.
Два года ушло у М. П. Мосолова на оформление прав на постройку завода. В мае 1766 года он возобновляет свое ходатайство. К этому времени планы его несколько изменились, он решает строить не только медеплавильный, но и передельный заводы. В своем прошении М. П. Мосолов обосновывает свое решение "...Река Буй по довольствию воды может обеспечить помимо работы шести медеплавильных печей, также работу шести молотов, которые могли бы перековать чугун, доставляемый со Златоустовского завода".
Обследовать место, где должен был появиться завод, приезжал чиновник от казанского горного начальства, который и признал это место пригодным для постройки завода.
28 сентября 1767 года Берг-коллегия своим указом разрешила строительство завода на реке Буй. Только завод этот должен был быть молотовым. А о медеплавильных печах было сказано, что позволение на их строительство Мосолову будет предоставлено лишь по предъявлению гарантий "... наличия окрест благонадежных руд".
В ноябре 1767 года Максим Перфильевич Мосолов умер. Два его сына - Василий и Антипа Мосоловы - полюбовно поделили оставшееся после отца наследство. Правда, кроме наследства, пришлось делить и долги, которые возникли из-за больших капиталовложений в строительство Златоустовского и расширение Мышегского заводов.
Буйский завод, вернее место для его строительства, достался Антипе Максимовичу Мосолову.
Начало сооружения завода - 15 сентября 1768 года. Три с лишним сотни мастеров и рабочих привез с собой из Тулы, других своих владений Антипа Мосолов в Буйское. Благодаря настойчивости Мосолова, старанию и мастерству забочих, завод был воздвигнут быстро. 2 января 1769 года были завершены первоочередные сооружения и завод был пущен в дело - выдал первый металл.
С тех пор поселение рабочих завода, сам завод - вообще место в пойме реки Буя, где впоследствии стали появляться новые рабочие слободки - стало называться Буйский завод.
Вначале на единственном молоте был начат передел чугуна доставляемого из Златоуста.
В 1778 году Антипа Максимович Мосолов решил выделить своего единственного сына Ивана, которому он и отписал Буйский завод. Еще до этого он выхлопотал своим наследникам дворянство.
Постепенно завод расширялся. Началась выплавка чугуна. Железоделательный и чугунолитейный заводы в Буйском стали работать и на местных рудах, из более чем 70 рудников, находившихся от завода на расстоянии от 5 до 50 верст. Последняя четверть XVIII столетия была отмечена кризисом металлургического производства. Тогда многие заводы простаивали из-за отсутствия спроса на железо. Какое-то время бездействовал и Буйский чугунолитейный завод. Но постепенно положение стало выправляться. Правда проивзодство чугуна было прекращено по причине невысокого содержания железа в местных рудах.
Однако продолжала действовать молотовая фабрика. Была она с семью горнами и пятнадцатью молотами. При ней были: кузница, резная и плющильная, два амбара и кирпичный сарай. Заводу в начале XIX столетия принадлежали 25 тысяч десятин земли, занятой преимущественно лесами. В 1796 году на Буйском заводе было выплавлено более 30300 пудов железа.
К 1804 году на Буйском заводе работали 102 крепостных рабочих и временами от 100 до 140 человек - вольнонаемных.
В первой половине XIX века на заводе выделывалось от 24 до 57 тысяч пудов полосового и сортового железа. Железо на лошадях увозилось в Уржум, а затем по рекам Уржумке и Вятке сплавлялось в Вятку, Казань, Лаишев. Торговали буйским железом в Саратове, на Макарьевской ярмарке, а позднее и на Нижегородской. Сбывалось железо в Уржуме и при заводе в Буйском.
В 1865 году на заводу было произведено железа до 50 тысяч пудов на сумму в 56 тысяч рублей. Чугун для переработки его в железо доставлялся с Шурма-Никольского и Залазнинского заводов.
К 1868 году (к 100-летию существования Буйского завода) на нём уже работали более 1000 человек. Всего тогда при заводе насчитывалось 383 двора в которых проживали 2645 человек, в том числе 1319 мужчин. По населению в то время Буйский завод был больше уездного города (в Уржуме тогда насчитывалось 2439 жителей). Продукции к тому времени вырабатывалось на 62 тысячи рублей.
Однако после отмены крепостного права все труднее и труднее было справляться заводовладельцам с финансовыми трудностями и производство постепенно стало сокращаться. Хотя еще в 1874 году на заводе было выработано 43 тысячи пудов железа на сумму более чем в 60 тысяч рублей. В 1876 году завод был закрыт.
После закрытия заводов за долги наследников Мосоловых завод был передан в казенное управление. Несколько раз выставлялся на торги, но из-за отсутствия покупателя долго его земство не могло продать.
После смерти Ивана Антиповича Мосолова завод достался его сыну Николаю Ивановичу Мосолову. После смерти Николая Ивановича род Мосоловых по мужской линии прекратился. С 1814 года Буйский завод перешел к матери Николая Ивановича ( вдове Ивана Антиповича Мосолова) - Марии Ивановне Мосоловой. А с 1823 года наследниками Марии Ивановны Мосоловой, совладельцами завода стали контр-адмиральша Анна Ивановна Карцева, колежская советница Олимпиада Ивановна Мосолова и малолетние дети Александры Ивановны Загорской. Завод перешел к дочерям и внукам Ивана Антиповича Мосолова.
К 1839 году сын Олимпиады Ивановны Мосоловой ( а она вышла замуж за однофамильца, а возможно и дальнего родственника своего Ивана Андреевича Мосолова) - Николай Иванович Мосолов скупил у остальных наследников их части и стал единым хозяином завода.
К 1870 году заводами владели наследники майора Николая Ивановича Мосолова до тех пор, пока завод не был передан в казенное управление.
Причины закрытия заводов
Как считал В. П. Безобразов, опубликовавший в 1869 году в Санкт Петербурге свою работу "Уральское горное хозяйство и вопрос о продаже казенных заводов "...Главный недостаток Шурминского и Буйского заводов заключается в бедности принадлежащих к ним болотных руд. За недостатком руды доменные печи остановились".
По мнению вятского историка-исследователя Спасского причина закрытия заводов не в истощении руд так как анализ здешнего сферосидерита дал 40 процентов металлического железа, а рудники Шурминского завода занимали еще и тогда значительную площадь и были относительно богаты рудой ("Физико-географические условия Вятской губернии".1882 год).
Причина закрытия заводов - отмена крепостного права в 1861 году. Тогда заводы лишились главного - даровой рабочей силы. И именно этот период стал началом отсчета конца существования заводов. Стали расти затраты на производство железа, появились долги у владельцев, стал сокращаться оборотный капитал, не было средств на ремонт оборудования. Заводы постепенно приходили в упадок и запустение пока не закрылись и попали в казенное управление. Какое-то время они еще время от времени работали. Но в конце концов были закрыты.
Судьба заводов после их закрытия
После закрытия заводов они находились в казенном управлении. Земство не раз выставляло эти заводыа торги, но покупателя не находилось. Была составлена опись имущества заводов куда были включены и недоимки платы за землю и фабрики. Контроль за сохранностью оборудования, помещений вели назначенные от казны управляющие.
В 1890 году Буйский железоделательный завод купил лесопромышленник Бушков, который планировал открыть на базе этого завода бумагоделательную фабрику. Но эти планы не осуществились так, как завод вскоре сгорел. В огне погибли все деревянные постройки.
В начале 1920-х годов часть оставшихся кирпичных построек завода была использована для организации производства промкомбината. В одном из зданий размещалась электростанция на реке Буй.
В начале XX века заводы купил уржумский лесопромышленник Бердинский, который к 1913 году на месте старого Мосоловского дома в Шурме выстроил новый. На базе закрытых заводов работали мастерские по производству сельхозмашин.
Шурминские заводы незадолго до событий 1917 года купил зажиточный крестьянин деревни Поташевой Иван Иванович Ершов. Купил завод за 5795 рублей. И. И. Ершов сумел сохранить профиль завода. Некоторое время заводы продолжали действовать, выпускать небольшие объемы продукции.
Так в 1925 году в уездной газете "Красный пахарь" ( N 11 от 15 марта) было опубликовано объявление "...В шурминском механическом чугунолитейном заводе вырабатываются новые молотилки... Принимаются заказы на чугунное литье и производится ремонт сельскохозяйственных машин и орудий с заменой чугунных частей. Адрес: Шурма, механический завод, И. И. Ершову". В 1925 году И. И. Ершов уехал из Шурмы, а его механический завод вошел в состав Уржумского ДОКа. Какое-то время здесь была якорная мастерская.
Сегодня от заводов в Шурме и Буйском почти ничего не осталось. Лишь в Шурме на дамбе у пруда доживает последние дни полуразрушенное здание заводской конторы. Да еще украшает ограду бывшего барского дома Мосоловых металлическая решетка изготовленная на Шурминском заводе.
В Буйском в пойме Буя кое-где видны обломки кирпичной кладки с заводских построек, сохранились остатки ограды барского Мосоловского дома.
Значение заводов
Значение трех Шурминских и Буйского чугуноплавильных и железоделательных заводов для развития Уржумского уезда было нема-лым.
Заводы во-первых способствовали вовлечению уезда в число наиболее развитых индустриальных уездов губернии, а в какой-то степени и Урала.
Во-вторых - на время процветания железоделательных заводов приходится рост численности населения уезда. Причем на свои заводы Мосоловы привозили из центральных губерний России квалифицированных рабочих, также мастеров-ремесленников. С этим связано третье значение - появление в уезде новых ремесел и промыслов. Так были завезены в уезд промысел самопрялок, которые изготовляли токари в Шурме и Буйском. Кстати и один из первых токарных станков в Вятской губернии смастерил также заводской мастеровой человек из Уржумского уезда.
В четвертых - изготовление орудий труда из металла, реализация их в уезде способствовали развитию сельского хозяйства.
В пятых - вместе с приезжими из центральных районов России в уезд привносились своеобразие и самобытность культуры и фольклора, складывался своеобразный разговорный язык в территориях возле Шурминского и Буйского заводов. Под воздействием традиций прибывших в уезд крестьян привносились изменения в быт, уклад жизни местного населения.
В шестых - развитие заводского производства способствовало увеличение доли русского населения в общей массе жителей уезда. А после закрытия заводов, бывшие заводские крепостные организовали более двух десятков починков.
Источник:
1. В. А. Ветлужских. "Очерки истории Уржумского района”, учебное пособие (на правах рукописи). Глава 10 "Развитие промышленности в XVIII - начале XX столетия”. | 
