Д. Н. Казаков
Христовы невестушки
В большой крестьянской семье взрослая девушка, не вышедшая вовремя замуж, была «лишний рот», и потому дорога в монастырь была для нее одной из самых вероятных, а часто и желаемой. Не случайно засидевшуюся девушку – «вековуху», так же как и инокиню, называли одинаково – «христовой невестой»: вспомним фразу, часто упоминаемую в «житиях святых», - «жених мой – Христос» как говорили девы, давшие обет целомудренности.
И для «вековух» (еще их называли в нашем крае «старыми девушками») монастырь был часто единственной возможностью к существованию. Войны второй половины XIX в, Русско-Японская и особенно Империалистическая разорили и осиротили великое множество крестьянских семейств, и для многих монастыри оказались единственным прибежищем от нищеты и голода, и не случайно, в начале ХХ века, в годы Русско-Японской и Империалистической войн, в России наблюдается удивительно резкий рост числа женских обителей.
Появилась одна из таких спасительных обителей и в Уржумском уезде, в деревне Куженер Сернурского благочиния. Возникла она как раз во время неудачной для России войны с Японией. С самого возникновения Куженерской Николаевской общины и до начала смутного времени управляла им матушка Людмила, имевшая такую высокую награду как наперсный крест. За 1914 год она упоминается как настоятельница Куженерского женского монастяря и игумения. В обители жило всего лишь несколько инокинь и больше десятка послушниц [1]. При ней имелась церковь, в которой служил один священник, и церковно-приходская школа для девочек; очень возможно, что в ней обучались и неграмотные послушницы.
Первым священником Куженерской женской общины стал Матвей Васильевич Зверев, выходец из крестьян – черемис Казанской губернии и выпускник Казанской учительской семинарии, который был определен на священническое место в с. Токтайбеляк Уржумского уезда с «откомандированием» для служения в Куженерский монастырь 5 июля 1904 года. Тоутайбеляк и Куженер стали первыми местами духовного служения Матвея Зверева; до этого он проходил учительскую должность в различных начальных училищах Чебоксарского уезда Казанской губернии и Уржумского уезда. 6 августа того же года учитель Зверев был торжественно рукоположен в иерея, а 26 августа 1906 года был перемещен согласно прошению в священники Куженерской общины. Кроме служения в монастырской церкви, о. Матвей был также заведующим и законоучителем Куженерской ЦПШ и других местных училищ. 22 ноября того же 1906 г. священник Зверев перемещается согласно прошению в с. Большой Китяк Малмыжского уезда, но уже 6 декабря вновь возвращается в Куженер, в церкви которого служил до 11 мая 1909 г., когда он был перемещен в соседний приход села Русских Шой [2].
Новым священником Куженерской общины стал Димитрий Семенович Макматов, который как и первый священник этой общины по промыслу Божьему тоже происходил из крестьян – черемис, окончил первое отделение Вятских инородческих миссионерских курсов в 1906 г. и проходил учительскую должность в школах грамоты Уржумского уезда. В Куженер молодой священник приехал с матушкой Матреной Даниловной и двумя маленькими девочками Лидией и Ниной. В 1913 г. в семье Макматовых родилась еще одна девочка, которую нарекли во св. крещении Милицей.
Как и отец Зверев, о. Димитрий был заведующим и законоучителем Куженерской ЦПШ, получал содержания 600 рублей в год с процентами с капитала, пожертвованного благодетелями монастырю (очевидно, богатыми Уржумскими купцами) и за требоисправления 200 рублей в год. 30 мая 1910 г. батюшка получил свою первую награду – набедренник, а 30 августа того же года брал отпуск для поездки в Тамбовскую губернию, явился в срок. 25 января 1914 г. священник Макматов покинул Куженерскую обитель, подав прошение на перемещение к церкви с. Люперсольского Яранского уезда, но уже 25 марта вернулся обратно [3]. Случилось это за несколько месяцев до начала новой кровопролитной войны, когда в Куженерскую обитель снова усилился новый приток послушниц, потерявших своих мужей на полях сражений Империалистической войны. Здесь, в Куженере, о. Димитрий служил, очевидно, до начала смутного времени, когда Куженерская община прекратила свое существование. Последним местом его служения стала церковь Верхней Шурмы. 29 сентября 1937 года особой тройкой при УНКВД Кировской области по статье 58 п.10 УК РСФСР о. Димитрий быд подвергнут высшей мере наказания и расстрелян 14 ноября 1938 года.
С возникновением Куженерской обители Лебяжским «вековухам» теперь представилась прекрасная возможность послужить Господу, ведь раньше им почти не представлялось возможности уйти в монастырь – другие обители были и без того переполнены, и им приходилось искать уединения в миру. К примеру, мне известно, что такую уединенную жизнь, посвященную только Господу, вело несколько Лебяжских дьяческих и пономарских дочерей. Правда, у вдовых женщин из духовного сословия был в запасе еще один вариант (и они им редко пренебрегали): это устроиться просфирницей при церкви (а в более поздние времена – учительницей или библиотекаршей). От этой должности был, пусть и небольшой, но доход. Давала такую возможность и Лебяжская церковь.
В XIX столетии в ее штате состояло две просфирницы, как правило из число вдовых женщин. Просфоры пеклись в особом здании около церкви с причудливыми окнами. Для печения просфир закупалась церковной казне не слишком дорого: в 1905 году, к примеру, вместе с покупкой кагора, деревянного масла и ладана она обошлась ей в 61 рубль в год [4]. В XIX столетии на должности просфирниц при Николаевской церкви состояли почему-то женщины, приглашенные из других уездов. Это может говорить о том, что крестьянок к этой должности даже не допускали, а только вдовых женщин из духовного сословия. Возможно, вдовых матушек в Лебяжье в это время просто не было и их приглашали со стороны. В 1860-х годах на этой должности при Лебяжской церкви состояли вдова умершего дьячка с. Ильинского Яранской округи Василия Шерстенникова Матрена Михайловна и вдова дьячка с. Воскресенского Орловской округи Емельяна Стефанова Анна Семеновна [5].
Матрена Васильевна пекла просфоры для Лебяжских прихожан и в 70-80-е годы. Анна Семеновна к этому времени отошла ко Господу и, возможно, с почестями была погребена в ограде Николаевской церкви. Ее сменила вдова диакона из с. Ильинского Малмыжского уезда Александра Алексеевна Лотникова. С собой в Лебяжье она привезла четверых своих детей, самому младшему из которых, Михаилу, было несколько лет от роду, когда он лишился отца, а его брат Владимир обучался уже в присутственном классе Нолинского духовного училища на казенном содержании [6].
С конца XIX столетия после сокращения штата при церкви осталась вакансия только одной просфирницы, и должность эту заняла наконец-то Лебяжская женщина – Надежда Фомина Крекнева, вдова Лебяжского пономаря. Она получила эту должность 19 апреля 1872 г., после кончины мужа, и получала вместе с небольшим жалованьем просфирницы еще 14 рублей в год от епархиального попечительства. Семья ее, состоявшая из трех детей, владела собственным деревянным домом в Лебяжье [7]. Старший сын Гаврила Васильевич служил в Лебяжье в должности письмоводителя и отличался исключительной добропорядочностью. Возможно об этом Лебяжском письмоводителе, который осмелился перед земским начальником защищать крестьянина, упоминал в своей заметке по истории Лебяжья М. Сазанов в 1940 г.
Сестры Мария и Агриппина Крекневы никогда не выходили замуж, и после кончины матери продолжили ее профессию. Точнее сказать, должность просфирницы при Лебяжской церкви перешла в 1902 г. к старшей сестре Марии, которой шел уже 41 год, а младшая Агриппина ей просто помогала. Хотя в метрических книгах она и упоминается как просфирница, но в штате церкви официально состояла только одна просфирница. «Малограмотная, поведения весьма хорошего…» - отмечалось в «послужном списке» Марии Васильевны за 1910 год [8]. Обе сестры были глубоко уважаемы набожными лебяжанами и их частенько приглашали в качестве восприемниц на крестины. Они работали при церкви практически до ее закрытия, но старшей сестре не суждено было дожить до этого печального события: Мария Васильевна отошла ко Господу 16 декабря 1927 года, умерев от старости дома [9]. Агриппина Васильевна пережила ее и в 1930 году была лишена избирательных прав как «служитель культа».
Старейший житель Лебяжья М. А. Бронников прекрасно помнит последнюю Лебяжскую просфирницу и где она жила. Вот что он рассказывает: «на месте нынешнего дома Лалетиных был маленький домик, в котором жила старушка, просфирница. Она пекла просфоры в церкви. Маленькая, невысокого роста, она умерла еще до войны. Дом был оштукатурен». Любопытное упоминание о Лебяжской просфирнице автор этих строк нашел в рукописи воспоминаний о своей жизни жительницы с. Лаж А. И. Печенкиной, которая познакомилась с этой женщиной во время учебы в Лебяжье. Она писала: «В 1930 году в январе мать померла, водиться некому, а с работы меня не снимают. Надо ясли. Руководить некому. В апреле открылись курсы на воспитателей. Меня послали учиться, уехала с ребенком. Жили у просвирни одной, взялась водить ему. Ему было 8 месяцев. Он возле лавки ходил…» [10].
После кончины Марии Васильевны просфирницей стала простая крестьянская женщина, тоже «Христова невеста», Ирина Власьевна Патрушева. Она стала последней лебяжской просфирницей, которая работала до самого закрытия церкви. Уже после закрытия ее, будучи в преклонных годах, она заслужила себе славу Лебяжской блаженной, очень богомольной женщины, почти инокини. Возможно, живи она в лучшее время, в монастыре нашлось бы ей достойное место. В народе за глаза эту прекрасную женщину называли «Аринушкой». Л. Ф. Якимова в своей газетной заметке «Арина, отец Николай и мы» писала о ней такие слова: «… Тропинка к ее маленькому, похожему на келью домику, не зарастала ни зимой, ни летом. С горем, с бедой, с тревогой, а иногда и с душевной болью шли к ней люди. Шли в твердом убеждении и вере, что святой молитвой, просьбой безгрешной души сможет она отвести беду» [11].
Прожив долгую, наполненную верой в Господа жизнь, блаженная Аринушка отошла в царствие Его 4 октября 1961 г. По рассказу племянницы этой замечательной женщины, «когда она умерла, Лебяжские бабки унесли ее на руках до самого места. Такое тепло тогда было, и они все в одних кофточках. Всю дорогу пели церковные песни…».
Подобных благочестивых женщин – «Христовых невестушек» - жило в разные годы великое множество на Лебяжской земле. Благодаря этим прекрасным женщинам жила в народе Православная вера даже в те страшные годы, когда были поруганы все святыни, а большинство священников и настоящих христиан томилось в лагерях, и не могли сломить ее самые лютые репрессии, и вся сатанинская злоба была посрамлена чистой Верою во Христа и в Царствие Его этих маленьких хрупких женщин…
Библиография.
1. «Памятные книжки Вятской губернии» за различные годы с 1904 по 1916. Г. Вятка.
2. «Клировые ведомости церквей Уржумского уезда». Ф, 1915 год. ГАКО ф 237 оп 70 д 1535 ЛЛ 730 ОБ – 732 ОБ.
3. «Клировые ведомости церквей Уржумского уезда», 1915 год. ГАКО ф 237 ОП 70 Д 1535 ЛЛ 659 ОБ – 860.
4. «Клировые ведомости церквей Уржумского уезда», 1905 год. ГАКО ф 237 ОП 70 Д 1525
5. «Клировые ведомости церквей Уржумского уезда». ГАКО ф 237 ОП 70 Д 1486.
6. «Клировые ведомости церквей Уржумского уезда». ГАКО ф 237 ОП 70 Д 1490.
7. «Клировые ведомости церквей Уржумского уезда». ГАКО ф 237 ОП 70 Д 1530.
8. «Клировые ведомости церквей Уржумского уезда». ГАКО ф 237 ОП 70 Д 1530.
9. Акты гражданского состояния с. Лебяжье. (свидетельство о смерти за 1927 год. В акте она упомянута как «просфорня»).
10. А. И. Печенкина «Моя нелегкая жизнь», рукопись. Лебяжский краеведческий музей.
11. Л. Ф. Якимова «Теплые ветры Лебяжья», с. 42-46. Киров 2003 г. | 
