Напечатано с разрешения автора
Приложение 6
Уржумский район: бытие в разгар коллективизации
4. Производство и тяготы на селе
В 1931 г. в районе было 92522 га посевов, в т. ч. 21051 га в соцсекторе; из них яровых – 51844 га (в колхозах – 7863 га). В колхозах было всего 6 молочно-товарных ферм (МТФ) и 30 свиноводческих товарных ферм (СТФ). На 1932 г. ставилась задача роста поголовья скота. Лошадей – до 14242 голов, на 3%, в т. ч. в колхозах – до 8400 голов. Всего на рабочую лошадь приходилось 10,9 га пашни, что, по признанию докладчика в РИКе, делало невозможным проведение в срок сельхозработ и отработок на лесозаготовках и ремонте дорог. Поголовье крупного рогатого скота следовало довести до 27300, с ростом 15%, в колхозах – до 7856. Поголовье коров хотели увеличить на 2%, до 14347 (в колхозах – до 1300). Свиней – план роста на 71%, до 5 тысяч (в колхозах – до 4 тысяч). Ставилась задача убрать травы на 20419 га, заготовить силоса 9500 т (в колхозах – 8500 т) (д. 53, л. 119-123).
В 1935 г. посевов в разукрупнённом районе было 58354 га, в т. ч. 46342 га в колхозах и 12012 га единоличных (д. 73, л. 87).
Животноводство постоянно признавалось слабым местом в работе и сельсоветов, и колхозов. При вступлении в коммуны скот нередко забивался крестьянами. Для сохранения поголовья 1 ноября 1930 г. было принято постановление ЦИК и СНК СССР «О мерах против хищнического убоя скота». До 31 декабря 1931 г. было запрещено без разрешения сельсовета забивать племенных животных, молодняк крупного рогатого скота в возрасте до 18 месяцев (бычков – до 1 года), овец до 18 месяцев, свиней до 8 месяцев, коров до 8-го отёла. За нарушение – штраф до 1000% стоимости забитого животного (Документы свидетельствуют…, с. 419-420). Протоколы заседаний Президиума РИКа содержат сотни ходатайств наказанных о снижении или сложении штрафов. Нередко ходатайства удовлетворялись: сельсоветчики, не вдаваясь в тонкости закона, штрафовали всех подряд, хотя некоторые категории скота закон позволял забивать свободно. С весны 1932 г. таких вопросов уже не обсуждалось. Но одним из последних наказанных было юридическое лицо. Из протокола от 29 апреля 1932 г.: «Слушали: Заявление пред. колхоза «СПАРТАК» Страбыкина Василия Савватеевича о сложении с него штрафа в сумме 150 руб., наложенного сельсоветом за убой колхозных телят без разрешения зоотехнической комиссии. Постановили: Наложенный на правление колхоза штраф в сумме 150 руб. заменить строгим выговором и предупредить правление колхоза, что в случае повторения подобного нарушения оно в полном составе будет привлечено к судебной ответственности» (д. 53а, л. 35об).
Однако планам роста поголовья на фермах был нанесён удар из Москвы. Наркомзем СССР сообразил, что на личном подворье скот будет сохранней и продуктивней, а колхозники всё равно будут вынуждены кормиться со своих подворий ввиду низкой производительности не механизированного труда в колхозах. Постановление ЦК ВКП (б) от 26 марта 1932 г. было обсуждено на РИКе и решено: «3. В целях выполнения задач партии и Правительства о том, чтобы у каждого колхозника была своя корова и мелкий скот, предложить РКС, МТС и с/советам организовать помощь и содействие колхозникам, не имеющим коров и мелкого скота, в покупке и выращивании молодняка для личных целей» (д. 53а, л. 27об). Иллюстрация: в колхозе «Верный путь» Лазаревского с/совета после перехода на устав сельхозартели осталось 10 голов крупного рогатого скота, а 20 коров и 80 овец раздали обратно колхозникам (д. 69, л. 85). Поэтому не стоит удивляться тому, что после великих задач, поставленных на 1932 г. в животноводстве, к концу 1933 г. МТФ были в 15 колхозах, со 199 коровами и 130 нетелями (план мясозаготовки на 1934 г. – 98,7 ц), СТФ было 37 единиц с 392 свиньями, план мясозаготовки был 477,6 ц. По тем колхозам, где не было ферм, план заготовок установили в 89,7 ц говядины, 85,2 ц свинины, 48,96 ц баранины. Всего колхозы должны были дать 499,56 ц мяса (д. 62, л. 200). Основным поставщиком мяса был крестьянский двор, единоличный и колхозный. В 1935 г. на СТФ было 308 голов свиней, на МТФ – 472 головы, на ОТФ – 31 овца, обобществлённое стадо там, где не было ферм, было по свиньям 19 голов, по к. р. с. – 48, по овцам – 144. Из районного мясоналога в объёме 665046 кг колхозные дворы сдали 376256 кг, единоличники – 232250 кг (д. 73, л. 25).
Лучше обстояло дело в полеводстве. Известны посевные площади 1934 г. (д. 69, л. 76). По колхозам – 55526 га зернобобовых (25307 га ржи, 4254 га пшеницы, 900 га бобовых), 2606 га картофеля и 25007 га прочих (травы, лён, конопля, рапс). По единоличному сектору – 29997 га зернобобовых (14796 га ржи, 500 га пшеницы, 240 га бобовых), 14414 га прочих, 3209 га картофеля. Итого посев – 40103 га ржи, 4754 га пшеницы, 1200 га бобовых, 39421 га прочих, 5815 га картофеля. Рост к 1932 г. очевиден.
Ликвидация помещичьего хозяйства в ходе революции привела к падению товарного производства во всех отраслях сельского хозяйства. Хотя к 1928 г. валовое производство выросло вдвое, товарное вдвое сократилось. Крестьяне впервые досыта наелись (и то далеко не все), а город и нужды экспорта остались без зерна и мяса. Социалистического производства ещё не было. В отношении мелкотоварного производства проводилась политика государственного капитализма: жёсткое планирование посевов и заготовок по государственным ценам при сохранении частной собственности крестьян, в том числе кулаков. На практике это выливалось в экономическую экспроприацию зажиточной части крестьян. Формы её были разнообразны.
С 1921 г. существовал сельхозналог. Это был наиболее разработанный и чётко определённый законами платёж. Примечательно, что он развёрстывался самими крестьянами. До деревни доводилась цифра. Сельское общество, бедняцкие сходы и, наконец, сельсовет (а это десятки депутатов, среди которых беднота составляла часто меньшинство) доводила налог до каждого единоличника. Так же устанавливался план посева, лесозаготовок и прочих заготовок.
Каков был сельхозналог? Подробные данные есть по 1934 г. (д. 69а, л. 11-12об).
Для начала верстался на колхозы. С 1 га зерновых и трав – 2 руб. 10 коп., картофеля – 3 руб. 60 коп., овощей – 14 руб., сенокосов – 1 руб. 30 коп., с садов и ягодников – 29 руб.
Затем верстался на колхозников. По зонам – 15, 24 или 30 руб. в год.
Затем – единоличники. Их обложение ставили в зависимость от доходности хозяйства. Так же было три зоны. Считалось, что доход с 1 га картофеля – 154 руб., остального посева – 50, 66 или 71 руб., заливного сенокоса – 45 руб., суходольного сенокоса – 30 руб., садов – 500 руб., огородов – 480 руб., от лошади в год доход – 32 руб., коровы – 18 руб., мелкого скота – 2 руб. с головы. Вычислив примерную доходность конкретного хозяйства, райфо исчисляло налог от доходов единоличника. От 75% дохода в пригородных и пришурминских сельсоветах, от 50% или 30% в отдалённых. Итоговая цифра твёрдого налога – 25 руб. в год при доходности хозяйства не более 200 руб., но не менее величины налога с колхозников данной деревни. Фактически налог с середняка, по данным протоколов с жалобами на его начисление, бывал от 4 руб. до 240 руб. в год. С кулаков налог исчислялся с каждого индивидуально, решение, согласно закону, принималось на общих собраниях колхозников и единоличников (мирские сходы, как и до революции). В 1935 г. методика была та же, но доходность угодий была повышена (то ли вследствие инфляции, то ли в виду лучшего в 1,5 раза урожая), максимальный налог с колхозной семьи был 39 руб.
Более тяжёлым грузом на деревне лежали госзаготовки. Они откровенно назывались «налогами».
Главное – хлеб. Методика была принята РИКом 14 августа 1931 г. Бедняки должны были продать государству по контрактации до четверти урожая, середняки – до трети. С колхозов – всего 24214 ц (д. 52а, л. 174). Насколько это было тяжело для крестьян? Есть данные за 1932 г. Он был явно урожайным. В среднем в районе получили по 9,6 ц зерна с га, а изъяли по контрактации в среднем 1,94 ц с га (ф. 53а, л. 130об). Есть данные по нескольким деревням. Так, в колхозе «Ульяновский» Верхне-Шурминского сельсовета рожь дала 8,5 ц с га, овёс – 6,9 ц с га, на трудодень вышло 7,6 кг зерна (д. 53а, л. 118). В Шевнинском сельсовете урожайность была 9,5 ц с га, в заготовки – 3,3 ц с га (там же, л. 112). В Антонкове урожайность была 8 ц с га при норме сдачи 3,6 ц с га (там же, л. 128). В Варзанке Табековского сельсовета – 10,8 ц с га при сдаче 2,5 ц с га (там же, л. 130 об). В поч. Гремитский рожь и овёс дали по 4 ц с га, ячмень и пшеница – по 5 ц с га, сдали по 0,64 ц с га (там же, л. 131). В поч. Михайловском Витлинского сельсовета сдали всего по 0,2 ц с га (там же, л. 132). В д. Белый Ключ Теребиловского сельсовета урожайность была 10 ц с га, закуплено по 4 ц с га (там же, л. 132об). В д. Мысы Табековского сельсовета рожь дала 12 ц с га, пшеница – 9,53 ц с га, овёс – 10,5 ц с га, ячмень – 11,5 ц с га, а продали государству в среднем 2,44 ц с га (там же, л. 138). В то же время заявленная урожайность была даже занижена, о чём говорит протокол совместного заседания Президиума РИКа и бюро райкома ВКП (б) в марте 1933 г. После проверки района межрайонной комиссией выяснилось, в частности, что Богдановский сельсовет показал плановую (заниженную), а не реальную урожайность; что колхоз «Майский день» Теребиловского сельсовета показал урожайность 8,3 ц с га при реальной 13 ц с га и т.п. (д. 62, л. 61). Для стимулирования заготовок зерна 11 января 1933 г. РИК постановил при сдаче зерна сверх плана на рубль сданного зерна продавать крестьянам на 3 рубля дефицитных товаров, организовать «разъездных коробейников», но монополия торговли – у Заготзерна (д. 62, л. 18об).
В 1935 г. обязательные зернопоставки, по разным категориям крестьян, были определены с гектара в объёме от 1,77 до 2,20 ц для колхозов и МТС, от 2,4 до 2,785 ц с единоличников (д. 73, л. 68об). Средняя урожайность 1935 г. у колхозов (в скобках – у единоличников) составляла в ц с га: рожь – 12,8 (11,5), озимая пшеница – 13, яровая пшеница – 5 (4,5), ячмень – 10,6 (10,5), овёс – 10 (9,5), горох – 7,5 (7,5), картофель – 85 (80), греча – 10, силосная масса – 140, турнепс – 80, льносемя – 3 (2,5), льноволокно – 2,6 (2,5) (д. 73а, л. 54). Но в 1936 г. был страшный неурожай. Рожь дала 4,4 ц с га, пшеница – и овёс – по 3, ячмень – 3,6, горох – 0,81, льноволокно – 0,63, семя льняное – 1,5, конопля на семя – 1,6 ц с га (д. 83а, л. 213об).
Другой объект госзакупа – картофель. В 1932 г. норма закупок была 12 ц с га, в Табековском сельсовете при средней урожайности 40 ц с га изымали по контрактации 11,68 ц с га (д. 53а, л. 132об).
Заготавливали льносемя. Норм не приводится. Но до сдачи плана государству было запрещено делать льняное масло для нужд граждан и колхозов. Десятки случаев открытия маслобоек без разрешения до выполнения плана сдачи приводили к штрафам (как за незаконное предпринимательство). Обычная запись в протоколе (от 15 марта 1933 г.): «Слушали: Акт участкового инспектора РУМ от 8 Марта с/г. об открытии коммуной «Победитель» Васькинского с/с маслозавода. Постановили: Маслобойный завод коммуны «Победитель» ЗАКРЫТЬ, Председателя и членов Правления коммуны за незаконное открытие маслозавода подвергнуть денежному штрафу по 75 руб. каждого» (д. 62, л. 60).
Самым тяжёлым была норма сдачи мяса. Она была стабильна в эти годы – 88 кг с семей твёрдозаданцев, 50 кг – с семей середняков, бедняков, священников, связанных с сельским хозяйством служащих и пр. Но непонятно, имелся в виду живой или уже убойный вес. Постановлено, чтобы поросята были не менее 25 кг, телята – 80 кг живого веса (д. 53а, л. 135об). За невыполнение твёрдого задания – опись имущества, за злостное уклонение – уголовная ответственность. На 1934 г. размер мясозаготовок был установлен 709639 кг (д. 69, л. 59), затем снижен до 692598 кг (д. 69а, л. 9об). В 1935 г. с кулаков брали по 100 кг (но таких было 3 на район), с единоличников – 50 кг, с колхозного двора – 32 кг (д. 73б, л. 19), а если в колхозе была свиноферма – то 28 кг (д. 73, л. 9об). Брали даже с тех, у кого не было скота. Так, 9 января 1935 г. РИК рассмотрел жалобу Долгушевой К. К., беднячки Больше-Ройского сельсовета. Ей начислили штраф 160 руб. за не сдачу мяса. Но она просто не успела получить на почте перевод 350 руб. Штраф сняли, налог внесли деньгами (по конвенционным ценам это было около 150 руб.) (д. 73, л. 6).
Молокозаготовки на 1934 г. были в объёме 16313,1 ц, маслозаготовки – 705205 кг (д. 69а, л. 56об). Из рассмотрения жалоб твёрдозаданцев видно, что они должны были сдать в год 180-225 кг молока (часто – в топлёном масле). План по шерсти на 1934 г. – 15374,8 кг (д. 69а, л. 54), в среднем 1 кг с овцы (но не с каждой в хозяйстве). У колхозников была норма по молоку 120 л, у единоличников – 185 л, но в 1935 г. для колхозного двора (не имеющего коровы?) установлена годовая норма сдачи 29 л (д. 73б, л. 124). В 1935 г. установлены такие нормы сдачи шерстеналога. Для колхозов – 850 г с овцы, 150 г с козы, 100 г с поярка. Для семьи колхозника – 450 г с овцы и 135 г с козы. Для единоличного двора – 500 г с овцы и 150 г с козы (д. 73, протокол от 23 марта).
Много административных дел по незаконной переработке кож и овчин. Они шли только в госзакуп и в кооперацию. План на 1934 г. – 2670 шкур крупного рогатого скота, 10390 – мелкого рогатого и 2180 – свиных (д. 69, л. 102об).
Со старинных времён сохранялось самообложение (в денежной форме). Крестьяне собирали средства на культурные нужды, ремонт деревенских мостов и т. п. Самообложение было не каждый год, устанавливалось сельским сходом, и конфликтов почти не было. В 1935 г. наконец установлены строгие ставки (решение Президиума РИКа от 12 июля). В год колхозный двор, не имеющий дополнительных доходов – 2 рубля, имеющий другие (несельскохозяйственные) доходы – 7 рублей. С единоличника – 48% суммы сельхозналога, но на 25% выше, чем у колхозников в той же деревне. С кулака – 200% ставки сельхозналога. 65% налога уходило в бюджет на строительство и оборудование школ, остальные средства сельсоветы использовали на культурное строительство у себя (д. 73б, л. 83).
Кроме того, в 1935 г. провели очередной единовременный сбор на нужды жилищного и культурно-бытового строительства. С колхозников (по зонам) от 33 до 40 руб. с хозяйства (не имеющих дополнительного дохода – 9 руб.), с единоличников – от 46 до 115 руб., с единоличников-бедняков – 15 руб., с кулаков – 200% ставки сельхозналога (д. 73, л. 33).
С Киевской Руси сохранялась дорожная повинность – как обязанность давать транспорт для нужд государства, так и (гораздо чаще) отработка на ремонте дорог выше местного значения. Чтобы не отрывать людей летом от дела, 11 октября 1933 г. РИК заменил повинность платежами. Крестьянские хозяйства вносили платежи из расчёта 6 дней работы на дорогах. С пешего отходника – 4 руб. за день, с конного – 7,5 руб. С не отходников соответственно 8 руб. и 15 руб. Кулаки и «нетрудовые элементы» платили из расчёта 12 дней по нормам не отходников (д. 62, л. 150).
Самой тяжёлой была повинность на лесозаготовках. За уклонение от неё – больше всего штрафов и судебных дел. Президиум РИКа установил её 24 марта 1931 г. на основании Постановления ВЦИК и СНК СССР от 13 февраля 1930 г. (нормы даны до 31 декабря 1931 г., потом их корректировали). На каждого – 70 куб. м заготовки леса (на кулаков – 120 куб. м), 70 куб. м вывозки на конного из расчёта плеча перевозок 6 км (кулакам – 120 куб. м.), на пешего – погрузка 40-60 куб. м. За отказ от работы – штраф от 25 до 100 руб., принудработы до 1 месяца, а далее – ст. 61 УК РСФСР. Оплата труда и снабжение, правда, по нормам леспромхоза и Межрайлесхоза (даже кулакам, если они проживали далеко от места работ). Освобождались от повинности рабочие и служащие государственных, хозяйственных и кооперативных организаций, лица до 18 лет, мужчины после 45 лет и женщины после 40 лет, больные, беременные, матери с детьми до 8 лет, кооперированные кустари. Рабочие разбивались на бригады во главе с членами горсовета и сельсоветов (д. 52, л. 62-65). Планы лесозаготовок, судя по протоколам РИКа, никогда полностью не исполнялись. Хуже всего пришлось Архангельскому и Сюксинскому сельсоветам, обеспечивающим дровами город (причём из дач в Буйском сельсовете).
Несмотря на всю тяжесть госзаготовок, они в целом исполнялись. В 1934 г. по району за их добросовестное исполнение были премированы 296 хозяйств, а злостно уклоняющихся насчитали всего 150 хозяйств (д. 69а, л. 70). В 1935 г. в районе было 16406 хозяйств, в т. ч. 11758 колхозных, 4645 единоличных и 3 кулацких. Из них от мясоналога было освобождено 1965, от молоконалога – 210 (д.73, л. 25). В феврале 1935 г., до отделения Шурмы, было уже 380 колхозов (там же, л. 28).
Колхозник кормился со своего двора. Среднерайонный размер усадебного участка – 40 соток (д. 73, л. 66). Колхозник, по Примерному Уставу сельхозартели, имел право иметь до 2 коров, столько же телят, свиноматку, без ограничения – поросят, мелкого рогатого скота и птицы, а также до 10 пчелосемей (эти данные повторялись при утверждении уставов колхозов в 1935-36 гг.)
Рост производства в деревне позволил уже 17 июня 1932 г. принять постановление райисполкома «О развёртывании колхозной торговли». Горсовету предписано распланировать и оборудовать рыночную площадь, рынки открывались в Аркуле и Нижней Шурме (д. 53а, л. 62).
Источник: А. Н. Иконников "История сельских Советов Уржумского района. Часть 1. Уржумский район в границах 1945-55 гг." - Уржум. 2008.
|