Каков был культурный уровень большинства жителей? Судя по всему, невысоким. Документ эпохи – медико-санитарные правила, принимаемые райисполкомом каждые два года. Особенно красноречивы правила, утверждённые в октябре 1933 г. (д. 62, л. 1 и след.). Конечно, есть нормы, привычные для нашего восприятия в подобных документах современности. Но… Под угрозой административного штрафа до 100 рублей уржумцев убеждали не испражняться в общественных местах, делать трубы-вытяжки в нужниках, уничтожать вшей и клопов в гостинице и ночлежных домах, делать раздельными женские и мужские номера в гостинице, не устраивать спальные места в мастерских, не разводить костры во дворах и т. д. Убеждение действовало не всегда. Вот некоторые типичные примеры. 2 марта 1932 г.: «Слушали: Ходатайство гр. Зорина А. И. о сложении с него штрафа в сумме 25 рублей, наложенного за неочистку тротуар от снега. Постановили: Отказать, так как месячная зарплата Зорина – 80 рублей; не имеет семьи, штраф снизить до 15 рублей» (д. 53-а, л. 3об). 13 марта 1933 г. слушали ходатайство гр. Шевнинского с/совета Меринова И. М. о сложении с него штрафа в сумме 5 рублей, наложенного РУМ за то, что он привязал в городе лошадь к телеграфному столбу. Постановили штраф сложить, так как Меринов – бедняк, вынести предупреждение. Тогда же отклонили жалобу гр. Матвеевой К. М., на которую наложили штраф 50 руб. как на домовладелицу, не очистившую от снега тротуар. Некий Татаринов из Цепочкина развёл костёр на рыночной площади и обматерил милиционера, штраф – 15 рублей. Рычкова М. Ф. была оштрафована на 15 руб. за выпас скота в городе. Житель Витлинского сельсовета Кириллов Н. М. получил штраф 25 руб. за курение табаку и нарушение тишины во время киносеанса в школе, РИК снизил штраф до 10 руб. (д. 53а, л. 8об-10).

С 1933 г. началась полоса штрафов на колхозы и единоличников за нарушение правил агротехники. Вспашка почвы на глубину 4-8 см вместо 15 см по норме, а то и сев по непаханому, не запаханный навоз, задержка с уборкой наказывались рублём. 19 апреля 1933 г. обсуждали вопрос о колхозе «Восток» Русско-Тимкинского сельсовета. Колхоз создали в декабре 1932 г. К весенней посевной не ссыпали семена, не свели лошадей в общественное стадо, и первым саботажником был председатель Ф. Е. Домнин. 17 апреля на общем собрании отказались даже вводить севооборот и собирать фураж для лошадей. Мясозаготовки выполнили 3 хозяйства из 6 вошедших в колхоз, к молокозаготовкам не приступили. «За кулацкий саботаж в деле подготовки весенней посевной кампании, направленный к развалу колхоза и срыву осеннего сева», Домнина решили отдать под суд (д. 62, л. 78об). (Из документов Русско-Тимкинского сельсовета, однако, следует, что он работал председателем колхоза в Барашках и далее.) 20 августа 1933 г. обсуждали положение в колхозе «Сормово» Больше-Ройского сельсовета. «Вследствие халатности, граничащей с вредительством», оставлено на поле 1000 пудов зерновых (потери колхозников – 2 фунта, т. е. 820 г., на каждый трудодень), во второй бригады потёрты лошади, испорчена сбруя. Царит обезличка в работе. Семена не готовы к осеннему севу. Руководство «не очистило колхоз от кулацких элементов», кулаки (в т. ч. лишенцы из других сельсоветов) «по словам актива, замазывают ему рот и верховодят в колхозе». Председателя и бригадира предложили отдать под суд (д. 62, л. 132). На том же заседании обсуждали колхоз «Рассвет» (д. Большое Поле, то есть Отрясы, Русско-Тимкинского сельсовета). Из 352 ц ржи государству сдали только 38 ц, «выдали авансом в порядке уравниловки колхозников без всякого учёта количества и качества затраченного труда 150 ц», хотя по закону до окончания хлебозаготовок авансировать можно было до 10% урожая. Нашли «вылазку классового врага» и апеллировали к суду (там же, л. 133). (Председатель колхоза репрессирован не был.)

Поскольку Примерный Устав сельхозартели 1930 г. был полон неясностей, председатели рулили кто во что горазд. РИК и Райколхозцентр пытались вводить нормы сами (кстати, именно подобные предложения, шедшие снизу, составили основу Примерного Устава сельхозартели, принятого вторым съездом колхозников в 1935 г.). Так, 3 октября 1932 г. РИК постановил выдавать на трудодни 50-60% всей валовой продукции колхозов, но авансом (до выполнения планов госзаготовок) – не более 20% (д. 53а, л. 116). 24 октября 1933 г. РИК ставит новую преграду произволу колхозного начальства. Постановлено, что количество трудодней управленцев не может превышать 8% всех трудодней, а денежные доходы адмаппарата – не боле 1,5% всех денежных доходов колхоза. За хорошую работу бригады и колхозники получали дополнительные трудодни, за плохое качество работы с них списывались трудодни (д. 62, л. 161об). В постановлении «О развёртывании колхозной торговли» от 17 июня 1932 г. отмечалось: «…Имеют место случаи прямого противодействия со стороны правления колхозов к вывозу на рынок колхозниками своей продукции (отказ в предоставлении лошадей для вывоза на рынок картофеля по некоторым колхозам Адовского сельсовета, отчисления в доход колхоза у колхозника половины вырученных им денег – колхоз Лопьяльского сельсовета). Предложить Райколхозсоюзу и всем сельсоветам устранить все препятствия к вывозу колхозами и колхозниками продукции на базары, привлекая к ответственности виновных в извращении политики партии о колхозной торговле» (д. 53а, л. 62).

Нередко РИК и прокуратура протестовали против действий сельсоветов. Обычно имелись в виду неправомерные налоги с бедняков и середняков. Доходило до полного произвола. 13 марта 1932 г. обсуждали вопрос о засыпке семфонда. Картинка нравов: «Отметить, что, несмотря на неоднократные указания и распоряжения РИКа о воспрещении подворных обходов для установления наличности семян и хлеба, всё же подобные случаи практикуются (д. Б. Пеньба). Считать такие действия неправильными и ненормальными…В дальнейшем не допускать» (д. 53, л. 6). Продолжение той же темы 29 апреля 1932 г. «СЛУШАЛИ: Постановление Нарследователя Уржумского района за 18 апреля с. г. о привлечении в дисциплинарном порядке члена с/Совета д. В. Чам Сиянова за то, что последний при производстве обыска у бывшего твёрдозаданца Иванцова произвёл поломку топором досок чулана. Необходимости в этих действиях не было». Всего лишь поставили на вид (д. 53а, л. 35). Доходило до абсурда. В тот же день: «СЛУШАЛИ: Постановление Президиума Деяновского с/с за 15 апреля с. г. о наложении штрафа в сумме 30 руб. на гр. Чернышову Марфу Арсеньевну за непосещение ликпункта». То есть за то, что неграмотная крестьянка не ходила на ликбез? Штраф был снят (там же, л. 35).

Очень часто обсуждались сами сельсоветские. Малограмотные беспартийные крестьяне, получившие власть, напоминали персонажей то ли «Поднятой целины» М. Шолохова, то ли бессмертных произведений Ильфа и Петрова. Почти на каждом заседании сыпались выговоры, шло снятие с работы, часто – отдание под суд проштрафившихся советских работников. Приведу немного примеров из длинного «мартиролога». Можно представить себе, что чувствовал при этом предрик т. М. Коврижных (с сентября уехал в край, его заменил т. Авдеев), как дрожала рука непременного секретаря РИКа т. Грязютина (с его старорежимным каллиграфическом почерком), как хватался за блокнот ответредактор районки «За коллективизацию» т. Быданов и как ёрзал в кресле ответсекретарь райкома ВКП (б) т. Марченко, разбирая похождения местных столпов власти. И хитро щурился начальник РУМа (райотдела милиции) т. Хитрин, и саркастически улыбался райпрокурор т. Харламов…

15 марта 1931 г. был снят с работы пред. Шиншерского сельсовета Лебедев «за связь с чуждым элементом, укрытие от лесозаготовок и за пьянство» (д. 52, л. 48об). 13 апреля снят с работы пред. Цепочкинского сельсовета Голомидов, который испортил лошадь и продал кулаку конфискованную (не у него ли?) корову (д. 52, л. 106). 4 ноября 1931 г.: «СЛУШАЛИ: представление нарследователя с материалом дознания о неправильных действиях члена РИКа Березиной М. И., выразившихся в том, что она была в нетрезвом состоянии, выражалась нецензурными словами, публично нанесла удары по лицу гр. Аристову и его же хватала за бороду». Объявили выговор с предупреждением (д. 53, л. 66). 7 декабря слушали: «Материал РУМ о систематическом пьянстве аппарата Адовского с/с – председателя Цыпленкова, секретаря Рублёва и счетовода Ветошкина. Пьянство устраивалось в здании сельсовета. Например, 3 ноября эта кампания устроила между собою драчу, разбила лампу и чуть не сожгла сельсовет (обгорели дела)». Отдали под суд (д. 53, л. 100). 14 июля 1932 г. слушали вопрос о Цепочкинском сельсовете. Допущена растрата 976 руб. Председатель Пережогин исключён из партии и отдан под суд (д. 53а, л. 75 и л. 103). 23 июля за «исключительно слабую работу» и развал колхоза «Рекорд» снят пред. Биляморского сельсовета Перевалов, а заместителю пред. Чамского сельсовета Заболотскому А. С. за систематическую пьянку и явку на заседание Президиума РИКа в пьяном виде объявлен выговор и отвод из членов сельсовета (д. 53а, л. 79-80). 12 октября слушали вопрос о пред. Гремитского сельсовета т. Евстратове. «За допущенное пьянство и этим дискредитирование Советской власти объявить строгий выговор, предупредив его о более суровой ответственности при повторении подобных поступков» (д. 53а, л. 117об). 14 ноября слушали материал милиции о пьянстве и хулиганстве пред. Р. – Биляморского сельсовета Шестопалова Г. П., он был снят с работы (д. 53а, л. 137).

23 мая 1933 г. РИК объявил в розыск председателя Гремитского сельсовета Попова, растратившего 1295 руб. (д. 62, л. 96об). 19 июня объявлен в розыск пред. Табековского сельсовета Олюшин, сбежавший с кассой (там же, л. 108). 4 июля выяснилось, что пред. Сюксинского сельсовета Смышляев растратил 1103 руб., а секретарь Саломатин растратил 150 руб. и подделывал документы (там же, л. 105об). 1 октября 1933 г. записали: «Считать установленным, что Председатели с/Советов В.-Шурминского Фищев и Н.-Шурминского Кожевников, будучи в пьяном виде, произвели в дер. Кизери незаконное задержание гр-н Средне-Волжского края Масеутова Гайдрахмана и Семьянова Гарифа, ехавших из Уржума с двумя купленными на базаре лошадьми, произвели у них обыск с нанесением тяжёлых побоев одному их них Масеутову Гайдрахману, от которых последний через несколько дней умер в Шурминской больнице» (д. 62, л. 154об). (Оба чиновника были осуждены.) 23 июня 1934 г. говорили о пред. Решетниковского сельсовета т. Нестерове, который 7 ноября 1933 г. «будучи изрядно выпивши поехал на колхозной лошади в г. Уржум, сбившись с дороги попал в косогор реки Вятки и лошадь уронил. Повреждений лошади не было». Объявили выговор «за допущенную дискредитацию власти, пьянство и катание на лошади» (д. 69а, л. 17). Пред. Русско-Турекского сельсовета т. Бодулев, будучи ранее пред. Лазаревского сельсовета, отобрал у цыган лошадей и продал их, его «предупредили» (а цыган предупреждали, чтобы те не заезжали в Русский Турек, если отнятие у них лошадей не наказуемо?). Тот же Бодулев конфисковал зерно, купленное на еду 5 бедняками, за «спекуляцию». Возмутилась прокуратура (д. 73, л. 17). Он же незаконно конфисковал корову за недоимки у беднячки Улановой М. Ф. (д. 73, л. 28) и лишил избирательных прав двух женщин только за то, что у одной муж, а у другой сын много лет назад были белогвардейцами (д. 73, л. 31). В январе 1935 г. Больше-Ройский сельсовет незаконно оштрафовал двух председателей колхозов на 50 руб. каждого «за упорное нежелание выполнять распоряжение РИКа о лесозаготовках» (д. 73, л. 24). Прокуратура была вынуждена чохом опротестовать десятки решений Буйского, Селенурского и др. сельсоветов о наложении штрафов на председателей колхозов за невыполнение льнозаготовок, штрафов в 200-300 руб. «за сопротивление и агитацию», снятие с работы письмоносцев, передаче посевов единоличников колхозам, наложении штрафов 100-150 руб. за убой бычков, сбор фуража с колхозов для почты и др. (д. 73б, л. 54об). Нередко сельсоветские чины освобождали себя от налогов и повинностей, хотя были середняками и зажиточными. В 1935 г. пред. Русско-Тимкинского сельсовета Симонов вынудил колхозы продавать ему и его аппарату зерно по твёрдым государственным ценам в обход рынка (д. 73, л. 54). Лебедёвский сельсовет, собирая добровольный госзайм, наложил обязательные платежи на каждого взрослого от 30-40 руб. и на подростка от 5 руб. (д. 73, л. 104). В начале 1935 г. пред. Козьмодемьянского сельсовета Вшивцев самовольно поставил себе домой телефон, тайно запараллелил его оголённым проводом с сельсоветом и вывел из строя всю телефонную и радиосеть в селе (д. 73, л. 28). Не всегда ладил с законностью и сам РИК. 18 октября 1934 г. прокурор потребовал, чтобы было отменено решение об изъятии у общины (30 верующих) здания Рублёвской старообрядческой молельни. РИК протест отклонил (д. 69а, л. 63).

Не удивительно, что многие в простом народе до сих пор одобряют 37-й год, почистивший авгиевы конюшни Советской власти.

 

Источник: А. Н. Иконников "История сельских Советов Уржумского района. Часть 1. Уржумский район в границах 1945-55 гг." - Уржум. 2008.

 

В начало                 Далее