Приложение 7

 

 

После принятия Сталинской конституции СССР в 1936 г. и аналогичных документов союзных и автономных республик в 1937 г. содержание протоколов исполкома райсовета (так после выборов 1939 г. стал называться Президиум РИКа) оказывается беднее. Административная практика и разного рода апелляции были переданы в судебные органы. Хозяйственные дела были в большей мере переданы органам исполнительной власти. Половина территории отошла с 1935 г. в Шурминский район. Но в делах исполкома Совета сохранилось ещё немало интересного.

 

 

Трудно сказать, насколько С. М. Киров был известен в Уржуме при жизни. Но его смерть район пытался использовать в целях своего развития. 9 января 1935 г. Президиум РИКа принимает решение «Об увековечении памяти С. М. Кирова». Во ВЦИК СССР было направлено ходатайство о переименовании Уржума в г. Киров, района - в Кировский, ул. Свободы – в ул. Кирова. Предлагали построить (конечно, на средства союзного бюджета) образцовый детский дом им. С. М. Кирова. Уржум желали объявить образцовым городом Кировского края «имени революционного трибуна С. М. Кирова – лучшего друга нашего любимого вождя мирового пролетариата Иосифа Виссарионовича Сталина». Ходатайствовали о строительстве Дома соцкультуры с парком отдыха, о прокладке водопровода в Уржуме, о строительстве гидроэлектростанции, о замощении дорог на центральных улицах, о расширении Дома крестьянина до 500 мест. Все эти удовольствия по смете стоили 1 миллион 897 тысяч 550 рублей. На средства общественности предполагалось построить только памятник С. М. Кирову и повесить мемориальные доски (АО АУР, ф. 1, оп. 1, д. 73, л. 10-10об). ВЦИК СССР ходатайство отклонил, судя по тому, что тогда ничего из предложенного не было сделано.

Но райсовет не унывал. 18 июня 1935 г. Президиум РИКа утвердил решение горсовета о переименовании ул. Свободы в ул. Кирова, а Некрасовской начальной школы – в школу им. Кирова (д. 73б, л. 61). На том же заседании постановили: «Ввиду того, что г. Уржум является родиной отважного борца за дело партии и строительства социализма тов. Кирова (Кострикова) Сергея Мироновича, который в Уржуме провёл свои детские и юношеские годы, ходатайствовать через Крайисполком перед ЦИК об увековечении памяти тов. Кирова (Кострикова) С. М. переименованием г. Уржума в г. Костриков и Уржумского района в Костриковский район» (там же, л. 65). Школу переименовали, ул. Свободы была переименована уже после войны.

Летом 1935 г. районная газета «За коллективизацию» была переименована в «Кировскую искру». Аркульский затон стал заводом «Память С. М. Кирова». Проще было колхозникам: они могли именоваться, как хотели. Колхоз «Спартак» (д. Страбыкино Богдановского с/с) был переименован в «Завет Кирова», колхоз «Боец» (д. Барашки Русско-Тимкинского с\с) – в «Память Кирова». Возникли колхозы «Кировская искра» (д. Теребиловка, путём слияния трёх колхозов воедино 7 сентября 1935 г.), два колхоза им. Кирова (д. Вшивцево Буйского с/с и поч. Чугуевский Сюксинского с/с).

Был даже такой курьёз. 31 октября 1935 г. общее собрание рабочих и служащих Андреевского спиртзавода ходатайствовало о переименовании его в завод им. Кирова. После некоторого раздумья Президиум РИК на заседании 17 апреля 1936 г. то ходатайство отклонил без объяснения причин (д. 83, л. 6).

Существовала Центральная районная комиссия по увековечению памяти С. М. Кирова. 11 ноября перед президиумом РИКа отчитался от её имени зав. РОНО тов. Воробьёв. Постановили: 1) Закончить строительство музея к 25 ноября; 2) Средства на это взять из неиспользованных ассигнований на культпросвет работу по Больше-Вершинятскому (1500 руб.) и Пустопольскому (500 руб.) сельсоветам; 3) Зав. домом-музеем временно назначить зав. Уржумским музеем тов. Москвина с окладом 200 руб., ввести ставку его заместителя с окладом 135 руб.; 4) Открыть музей С. М. Кирова 1 декабря 1935 г. (д. 73а, л. 89об).

Музей и был открыт в назначенный день. Присутствовала делегация из Ленинграда. Прошёл митинг. Привожу резолюцию полностью: «Мы – рабочие, работницы, колхозники, колхозницы, служащие, учащиеся, собравшись на траурное заседание в день годовщины со дня убийства заклятыми врагами партии и трудящихся, подонками троцкистко-зиновьевской оппозиции, ставшей на путь террора – нашего дорогого и любимого тов. КИРОВА СЕРГЕЯ МИРОНОВИЧА, заслушав доклад секретаря РК ВКП (б) тов. Дружинина, выступления делегации Ленинградского пролетариата и представителя Краевого Комитета Партии и Крайисполкома тов. Марчукова, заявляем:

На основе программы действий, данной вождём нашей партии и всех трудящихся тов. СТАЛИНЫМ в речи на всесоюзном совещании стахановцев, выполняя политические задачи второй пятилетки – организуем широкое стахановское движение, обеспечим выполнение политических и хозяйственных задач района.

Приветствуя делегацию Ленинградского пролетариата, мы просим передать наш большевистский привет Ленинградскому Областному Комитету ВКП (б), его руководителю и секретарю ЦК ВКП (б) тов. ЖДАНОВУ, Облисполкому, Облпрофсовету. Мы приложим все силы, всё своё умение и в ответ на речь тов. СТАЛИНА, под руководством Краевого Комитета партии превратим Уржумский район – родину Сергея Мироновича КИРОВА – в передовой район Кировского края.

Да здравствует партия ЛЕНИНА, СТАЛИНА. Да здравствует любимый вождь партии и мирового пролетариата – наш дорогой СТАЛИН» (д. 73а, л. 108).

Впрочем, уже 24 августа 1937 г. Президиум РИКа был вынужден принимать решение «О реставрации музея С. М. Кирова». Решили финансировать работы вне всякой очереди. Проект реставрации представил т. Чукавин. Перед облисполкомом поставили вопрос об установлении памятника С. М. Кирову. В состав музея была включена баня, в которой печатались листовки (д. 89, л. 36об). Только 30 декабря 1938 г. Президиум РИКа рассмотрел конкретно вопрос об установке памятника С. М. Кирову, во исполнение решения районного съезда Советов, прошедшего ещё 1-4 декабря 1934 г. На это просили 50 тыс. руб. (д. 93, л. 107).

 

 

Во второй половине 30-х заметно изменилось отношение государства к колхозам. Перестали рассматривать деревню как источник дешёвого зерна и сырья для промышленности, занялись развитием производства с помощью целевого кредитования. Дотаций на продукцию тогда не было (их тогда вообще не было нигде, кроме США). Кредиты не списывались, они имели вполне коммерческий характер.

Впервые кредит колхозу упомянут на заседании Президиума РИК 6 февраля 1937 г. Колхоз «Воля Ильича» (д. Антонково) получил ссуду 17500 руб. на приобретение 4 рысистых конематок (д. 88, л. 25). 23 февраля район получил кредит 1800 руб. на развитие пчеловодства (д. 88, л. 54об). 1 мая 1937 г. РИК почему-то работал и выделил колхозам кредит 16400 руб. на развитие кормопроизводства (ф. 88, л. 71об). 27 мая дали ещё 6,2 тыс. руб. на создание колхозных пасек (там же, л. 87). И далее почти на каждом заседании Президиума РИКа рассматривались кредиты. К сожалению, условия кредитования из этих документов неизвестны: срок и ссудный процент не указан. 4 июня 1937 г. утвердили план долгосрочного развития животноводства, сумма кредитов – 283200 руб., составлен план в разрезе колхозов (там же, л. 101). 25 июня кредит в сумме 11400 руб. распределили между колхозниками – «на ликвидацию бескоровности» (там же, л. 111). 13 июля добавили на эту цель ещё 7800 руб. на 79 хозяйств (д. 89, л. 8), отсюда можно судить о цене тёлочки. В тот же день кредитовали колхозы на оборудование мельниц в сумме 15 тыс. руб. (срок возврата – январь 1938 г.). И так далее (можно заполнить цифрами и датами несколько страниц).

31 марта 1938 г. Президиум РИК принял план кредитования колхозов на 1938 г. Всего было 24 кредитных линии: 1) на создание молочных товарных ферм – 57,7 тыс. руб.; 2) на приобретение племенных бычков – 108 тыс. руб.; 3) на племенное овцеводство – 51,5 тыс. руб.; 4) на конские товарные фермы – 51,6 тыс. руб.; 5) на племенное свиноводство – 12,3 тыс. руб.; 6) на развитие пчеловодства – 31,2 тыс. руб.; 7) на строительство скотных дворов – 596,2 тыс. руб.; 8) на приобретение зерносушилок – 107,5 тыс. руб.; 9) на строительство подсобных предприятий в колхозах – 28 тыс. руб.; 10) на строительство пунктов искусственного осеменения – 27 тыс. руб.; 11) на покупку семян лугопастбищных трав – 35,8 тыс. руб.; 12) на приобретение сельхозмашин (конских прицепных) – 20142 руб.; 13) на проведение землеустройства – 50829 руб.; 14) на приобретение минеральных удобрений – 201810 руб.; 15) на развитие садоводства – 5,5 тыс. руб.; 16) на развитие птичников в колхозах – 2,2 тыс. руб.; 17) на кролиководческие фермы – 3 тыс. руб.; 18) на ликвидацию бескоровности – 182,3 тыс. руб.; 19) на покупку рабочего скота – 81 тыс. руб.; 20) на покупку племенных тёлок – 56 тыс. руб.; 21) на комплектование свиноводческих товарных ферм – 20,2 тыс. руб.; 22) на механизацию ферм – 112 тыс. руб.; 23) на строительство силосных сооружений – 68 тыс. руб.; 24) на приобретение жеребцов-производителей – 6 тыс. руб. Кроме того, райзо предложили изыскать средства на кредитование строительства зерносушилок, раскорчёвку лесов под пашню, электрификацию, хаты-лаборатории (молочные), рыбное хозяйство, ремонт мельниц (д. 92, л. 15).

С 1938 г., судя по материалам сессий сельских Советов, начали обращать внимание на развитие общественного животноводства. Отсюда – и вышеприведённая кредитная программа. До этого времени требовали в основном зерно, а мясо, молоко шерсть принудительно закупали у колхозников и единоличников. Колхозы были в то время хозрасчётными предприятиями, и подачек государство им не давало. Государственное регулирование имело рыночный механизм – кредиты под целевые программы.

Почему-то особенное внимание обращали пчеловодству. 9 марта 1938 г. РИК поставил задачу за год увеличить количество пчелосемей в колхозах на 40% и у крестьян – на 30%, создать товарные пасеки, организовать кружковые занятия по опылению клевера (д. 92, л. 4об). Перед войной вплотную занялись садоводством. 7 апреля 1939 г. Президиум РИКа утвердил план закладки фруктовых садов в 13 колхозах общей площадью 10 га (д. 99, л. 10). В дальнейшем принимались аналогичные планы.

12 февраля 1941 г. райисполком принял план строительства ферм в колхозах: 29 конюшен на 839 голов, 93 коровника на 4040 голов, 41 свинарник на 1271 голову, 22 овчарни на 1250 голов, 21 птичник на 3950 голов, а также 15 овощехранилищ, 28 зернохранилищ, 20 зерносушилок и т. д.

За государственный в основном счёт спешно проводилось землеустройство в колхозах. Правда, ввиду недостатка землеустроителей к началу войны не успели, но работы шли в полную силу и в военные годы. Первые результаты были зафиксированы в протоколах исполкома райсовета от 19 апреля 1940 г. Например, чётко установили, что «Кировская искра» (д. Теребиловка) имеет 408,82 га пашни, 38 га усадеб колхозников, 70,56 га сенокосов и 65,99 га пастбищ, а колхоз им. И. В. Сталина (с. Большие Вершинята) – 1106,86 га пашни, 37,43 га усадеб, 34,23 га сенокосов и 103,55 га пастбища (д. 105, л. 93). И так – по каждому колхозу. Общая площадь колхоза, правда, не указывалась.

Создание инфраструктуры для села взял на себя бюджет. Работали Уржумская, Буйская и Лопьяльская МТС. Две первые образовались в 1935 г. Лопьяльская – в 1940 г. (решение принято 8 декабря 1939 г., в МТС дали 33 трактора, первым директором был Павел Фёдорович Иконников – д. 106, л. 201об). 16 октября 1938 г. Президиум РИКа принял решение о строительстве новой МТС в с. Большие Вершинята (д. 93, л. 79), но 7 мая 1941 г. ограничились созданием отряда Уржумской МТС для Петровского и 2-го Дубровского сельсоветов (д. 111, л. 163об) – основы послевоенной Петровской МТС. 29 июня 1938 г. постановили открыть в Уржуме контору «Сортсемовощь», под неё выделили здание общежития Ленинской школы на ул. Красной. Первым директором был агроном Борис Павлович Кошман (д. 92, л. 69об-70). 26 февраля 1940 г. открыт Уржумский отдел сельхозснабжения, т. е. будущий Агроснаб. Первым начальником был Григорий Андреевич Сычугов (д. 105, л. 55об). 10 апреля 1940 г. решили покончить с кустарными сепараторными в колхозах и основали Уржумский раймаслопром. Директором был Николай Иванович Солнцев (д. 105, л. 83).

7 мая 1941 г. впервые принято решение райисполкома о мелиорации. В 1941 г. должны были освоить под луга 300 га, под пашни – 250 га, осушить 11 га, добыть 9500 т торфа. МТС осуществляли корчёвку, расчистку, подъём целины. Райздрав направлял фельдшеров в бригады, райпотребсоюз организовывал питание (д. 111, л. 157об). Помешала война. Затем о мелиорации не вспоминали много лет…

К началу войны, как считало ЦСУ, уровень жизни крестьян по сравнению с 1913 г. вырос в 1,8 раза. Но война отбросила деревню снова в нищету начала века.

 

 

Государство наводило порядок внутри колхозов. 15 мая 1938 г. президиум РИКа рассмотрел вопрос «О реализации постановления СНК СССР и ЦК ВКП (б) от 19 апреля 1938 г. о запрещении исключения колхозников из колхозов». Разрешено исключать из колхоза только за нарушение внутреннего распорядка и за самовольный уход главы хозяйства на заработки. Запрещено исключать за всё остальное, то есть «кулаки» и «подкулачники», «бывшие полицейские» и пр. упразднены. (Вскоре последовало решение СНК СССР о возвращении ссыльных раскулаченных на родину и восстановлении их во всех гражданских правах.) Вопрос об исключении отныне могло решать только общее собрание, а не правление или группа бедноты, как в начале 30-х.

9 апреля 1941 г. райисполком принял решение «О мероприятиях по упорядочению штатов и сокращению административно-управленческих расходов в колхозах района». Руководство колхоза теперь имело право начислять себе не более 10% общей суммы трудодней при площади пашни до 200 га, 9% - до 500 га, 8% - до 800 га и 7% - свыше 800 а. Административные должности рекомендовалось совмещать. Запретили начислять трудодни сторожам, охраняющим личное имущество колхозников, мобилизованным на лесозаготовки (они получали зарплату от леспромхозов), за извоз, дорожное строительство (всё это оплачивалось по гражданско-правовым договорам) (д. 111, л. 132об).

Логически следовало то, что чем крупнее колхоз, тем он крепче, тем больше для него кредиты, выше производительность труда. Укрупнение колхозов произошло вовсе не в 1950 г. Оно началось раньше.

В самом деле, не только в каждой деревеньке создавали свой колхоз, но даже по два в деревне. В Селенуре – «Сэскем» и «Всходы», в Витле – «Крестьянин» и «Волгодо», в Русской Билямори – «Александровская», «Рекорд», «Новый путь», «За коллективизацию» и «Морозовская» (что ни улица – колхоз!), в Больших Вершинятах – «Ленинец» и «Республика», в Овсянникове – им. В. М. Молотова и «Ясная поляна», в Соколовском – «Красный луч» и «Ласточка», в Мари-Шуэти – «Красное поле» и им. М. Горького, в Барашках – «Боец» и «Восток», в Мазарах – «Венера» и «Йошкар пеледыш», в Старой Берсенихе – «Ленинская искра» и им. Яковлева. В Кокуе Русско-Тимкинского с/с было, по переписи 1926 г., 9 дворов. Но образовались два колхоза – «Красный охотник» и «Рыбак»! Очень мелкими были колхозы им. Кирова в д. Вшивцево (5 дворов), им. Пушкина в поч. Невский того же Буйского с/с (5 дворов), «Юканская» (д.Юкан Б.-Вершинятского сельсовета, 12 дворов), «Красный Марсель» (5 дворов хут. Марсель 1-го Дубровского с/с), им. Л. М. Кагановича (д. Колюбаево того же сельсовета, 8 дворов), «Пламя Октября» (выс. Подгорный 2-го Дубровского с/с, 13 дворов), «Достижение» (выс. Геркулес Ашланского с/с, 9 дворов), «Красная нива» (д. Малый Сабуял того же с/с, 14 дворов), «Сигнал» (выс. Шульгинский Витлинского с/с, 13 дворов), «Землероб» (поч. Бородино Козьмодемьянского с/с, 11 дворов), им. А. А. Жданова (д. Микшата Лопьяльского с/с, 17 дворов), «Сеятель» (д. Воронье Петровского с/с, 13 дворов), «Береговой» (д. Лебедево Рождественского с/с, 13 дворов), «Нагорный» (д. Ложкомой того же сельсовета, 8 дворов), «Восход» (д. Фокино того же с/с, 6 дворов), «Красный Интернационал» (поч. Дубровский Селенурского с/с, 9 дворов) и мн. др.

С 1936 г. колхозы укрупняются. Особенно много укрупнений было в 1940-41 гг. Но всё равно на территории района (без Шурминского района, Изиморского и Посенурского с/советов) в феврале 1940 г. было 254 колхоза (д. 105, л. 54об), в феврале 1941 г. – 235 колхозов (д. 111, л. 24).

Малые площади не позволяли организовать севообороты. Малые деревни начали сносить, сначала довольно стихийно. В 1938 г. сселили и запахали поч. Первомайский Тарасовского с/с (д. 99, л. 108). Летом-осенью 1939 г. снесли и запахали хутора и малодворные выселки Шиншерского с/с. В Даниловском тогда оставалось 3 двора. Хутора Загвоздкина и Плишкина сселили в Страбыкино (д. 99, л. 159). Тогда же ликвидировали выс. Заболотский Шевнинского с/с с его 2 домами (там же, л. 161об).

27 июня 1940 г. райисполком утвердил план сселения 5-10-дворных выселков и ликвидации мелких колхозов (д. 105, л.126). Уже к октябрю в д. Савкино Архангельского с/с был переселён поч. Красномайский и ликвидирован одноименный колхоз с его 40 га угодий (д. 106, л. 169). 19 сентября 1940 г. райисполком рассмотрел вопрос о ходе сселения. Из 67 дворов сселили всего 13 и построили в крупных деревнях 10 домов. В Чамском, Шиншерском, Буйском и Шевнинском сельсоветах к делу не приступали (д. 106, л. 189об). 30 октября 1940 г. райисполком снова говорил о ходе сселения: «пущено на самотёк» (д. 106, л. 237об). 29 января 1941 г. снова рассматривали вопрос. План сселения был выполнен на 77,6%. В Буйском с/с ничего не сделали (должны были снести поч. Невский), в Адовском переселили 4 из 10 дворов, в Чамском – 9 из 21, в Теребиловском – 2 из 4 (д. 111, л. 17). 5 марта 1941 г. райисполком решил к 1 июля сселить 12 выселков с 77 дворами в Чамском, Ашланском, Шевнинском, Адовском и Теребиловском с/советах. Лесхоз бесплатно предоставлял строительный лес, сельхозбанк выделял для переселенцев 38,5 тыс. руб. (д. 111, л. 78об). Процесс притормозила война. В 1944 г. произошло даже дробление укрупнённых до войны колхозов.

 

4. Свет и тени 30-х

 

Уровень жизни в предвоенные годы увеличивался. Больше возможностей для социального развития территории появилось у районных властей. Так, консолидированный бюджет 1935 г. составлял по доходам и расходам 2665500 руб. без дефицита, в том числе собственно райбюджет – 1694620 руб., сельбюджет – 665256 руб., городской – 284352 руб. и аркульский поселковый – 26213 руб. (в Аркуле соцкультбыт был ведомственным) (д. 73б, л. 76-77). В 1936 г. бюджет был по доходам 3648,5 тыс. руб. и по расходам – 3575,5 тыс. руб. (дело было не в профиците, а в недофинансировании по статьям). В 1937 г. объём бюджета вырос до 4564,3 тыс. руб. (д. 88, л. 50). В 1941 г. объём бюджета был уже 7 838 800 руб. (д. 106, л. 261).

Что было на попечении районного Совета?

В 1937 г. работали 2 сельских дома культуры (в Буйском и в Байсе), 5 колхозных клубов (в сёлах Большие Вершинята, Петровском, Лопьяле, Цепочкине и Ашлани) и 23 избы-читальни. В том же году РИК отдал под межколхозный клуб пустующую церковь в Пустополье. Решением РИКа 19 марта 1938 г. под школу и клуб отдали Архангельскую церковь. В школах обучались в начальном звене 7490 детей, в 5-7-х классах – 2535, в старшем звене - 261 (д. 88, л. 17). Молодёжь была полностью грамотной. Люди старшего возраста должны были пройти ликбез. Из материалов сессий и исполкомов сельсоветов видно, что пожилые колхозники учиться не желали. К ним «прикрепляли» где учителей, где культармейцев (сельских комсомольцев в роли репетиторов), но полной грамотности старшего поколения так и не добились. 23 февраля 1937 г. горсовет был вынужден создать приют для беспризорников, на 3-4 койки, до определения этих детей в детдома или под опеку (д. 88, л. 42). Но основная тенденция была иной. 1 мая 1937 г. впервые в районе был организован пионерлагерь, приступивший к работе с 25 июня в здании школы им. В. И. Ленина. По смете РИК выделил 29700 руб. на 150 детей (80 – рабочих и служащих, 40 – колхозников и 30 – детдомовских) (д. 88, л. 72). 27 мая 1937 г. Президиум РИКа постановил организовать пионерский клуб в Уржуме, соединив его с детской технической станцией, со сметой 18 тыс. руб. (д. 88, л. 86об). 7 сентября 1937 г. решили переоборудовать под этот клуб здание закрытой Митрофаньевской церкви, на работы отпустили 7924 руб. (д. 89, л. 47об). Впоследствии здание передали пожарным, хотя 9 апреля 1941 г. было принято решение о строительстве пождепо в городе. РИК пришёл к выводу, что здание церкви не соответствует требованиям для детского учреждения, которое именовалось уже Дом пионеров и школьников. Решили разобрать здание, а кирпич использовать для надстройки второго этажа для ДП и Ш над зданием Детской технической станции (д. 111, л. 137). 23 сентября 1937 г. РИК постановил создать кружки подготовки планеристов из числа лучших производственников, стахановцев (д. 89, л. 62об). 31 марта 1938 г. РИК решил открыть краткосрочные курсы радиоэфирников, причём радиоконтора была обязана заключить договоры на обслуживание их приёмников (д. 92, л. 15об). 16 ноября 1938 г. принято решение о строительстве стрелкового тира на базе ОСОВИАХИМа (д. 93, л. 79). 24 апреля 1939 г. приняли решение об открытии учебного пункта по подготовке мотоциклистов без отрыва от производства (д. 99, л. 99об).

На январь 1941 г. в районе были уже 49 начальных, 10 неполных средних (семилетних) и 4 средних школы, 3 детских дома, 113 детей были под патронажем (опекой) (д. 11, л. 7).

30 июля 1937 г. Президиум РИКа принял решение об организации районной библиотеки. Там было всего 3 работника. Книжным фондом поделилась городская библиотека, предписали выделить не менее 5 тыс. томов. Первой её заведующей была тов. Леванова (д. 89, л. 21). 7 сентября 1937 г. РИК вынес решение о ремонте городского театра. Из области выпросили 10 тыс. руб., бюджет района выделил «заимообразно» 2 тыс. руб. и безвозмездно - 3 тыс. руб. Директором театра был тов. Сурушкин (д. 89, л. 47).

19 мая 1937 г. райисполком впервые провёл квотирование рабочих мест для инвалидов через собес. Всего – для 43 человек, в т. ч. 11 – в кооперации инвалидов, 7 – в Многопромысловом товариществе, 6 – в горпо и т. д. (д. 88, л. 89об). 1 октября 1938 г. было принято решение о строительстве родильного отделения на 15 коек и 100 рожениц в месяц, а в 1939 г. предусмотрели достройку второго этажа. Впрочем, в 1935 г. в районе было около 500 рожениц (д. 93, л. 55об). 9 апреля 1941 г. райисполком принял решение «О выполнении постановления ЦИК и СНК СССР от 27 июля 1936 г. «О запрещении абортов и борьбе с незаконными абортами» в районе». Решили, что работа поставлена совершенно неудовлетворительно. В первом квартале 1941 г. были выявлены 43 аборта вне лечебных учреждений. Райисполком обязал райздрав широко развернуть массово-разъяснительную работу среди женщин о вреде абортов, усилить патронаж за беременными женщинами, ставить в известность о выявленных абортах следственные органы. Судебно-следственным органам предписали быстро рассматривать данные материалы, а также дела об алиментах. Колхозы были обязаны предоставлять колхозницам пред- и послеродовые отпуска (д. 111, л. 132).

Строили школы в Шевнине и Цепочкине (село сгорело летом 1936 г. и заново отстраивалось), дом культуры в Русском Тимкине. По ходатайству учащихся вновь отстроенной Цепочкинской школы-семилетки и сельсовета от 27 ноября 1939 г. её пионерской дружине решением РИКа 18 января 1940 г. было присвоено имя Павлика Морозова (д. 105, л. 17). В 1937 г. коллектив Андреевского спиртзавода и райисполком ходатайствовали о строительстве в посёлке школы-семилетки. Предполагалось, что её выстроит на свои средства Наркомат пищевой промышленности РСФСР, но он этого так и не сделал. Появились первые сельские магазины в Андреевском и Цепочкине, продмаги в Буйском, хозмаг и детский магазин в Уржуме (д. 88, л. 25). Весной 1939 г. открыли сельмаги в Цепочкине, Шевнине, Михайловском и Больших Вершинятах (д. 99, л. 101). Депутаты сельсоветов на сессиях постоянно жаловались на дефицит соли, спичек, керосина, скобяных товаров. 25 июня 1937 г. РИК постановил открыть студенческую столовую в Уржуме (д. 88, л. 108). В д. Зайково Рождественского с/совета открылась артель «Горный труд». Она вырабатывала алебастр, но имела и план производства кирпича. Например, в 1937 г. – 1 млн. штук на нужды района (д. 88, л. 27). В Русской Билямори и в Богданове строили черепичные заводы, но была грубо нарушена проектная документация и вся технология. 1 апреля 1937 г. производство должны были запустить, но вместо этого Президиум РИКа запустил дело в прокуратуру (д. 88, л. 28). (Финал по документам ф. 1 не известен.) 19 ноября 1938 г. пищевую группу промкомбината выделили в Уржумский райпищекомбинат (д. 93, л. 85). 27 апреля 1939 г. был создан за рекой Уржумский лесопункт Туркменлесоснабсбыта. Он открылся уже 17 мая. Первым директором был назначен Иван Петрович Пустоляков (д. 99, л. 107об.). 7 июля 1939 г. райисполком принял решение создать лесхимартель на базе заброшенных заводов бывшей химартели за Вяткой, которая закрылась после окончания НЭПа (д. 99, л. 159). О размахе дела говорит тот факт, что в послевоенные годы в посёлке лесхимартели работала своя начальная школа. 17 января 1941 г. райисполком принял решение об организации и оборудовании пивоваренного завода в составе райпищекомбината. Ему отдали помещение Казанской церкви. Должны были пустить уже в апреле 1941 г. (д. 111, л. 14). Тогда уже работал и Уржумский ликёроводочный завод. 22 мая 1941 г. решили открыть в Уржуме мастерскую индпошива одежды в составе Обллегпрома. Многопромысловое товарищество выделило 20 мастеров и оборудование (во временное пользование). Первым начальником мастерской был назначен Николай Фёдорович Редкин (д. 111, л. 168). Наконец, для морального стимулирования передовиков райисполком 11 июня 1941 г. принял решение об открытии с 1 июля районной Доски почёта (д. 111, л. 175об).

Как обстояло дело с репрессиями, или, вернее, с их отражением на заседаниях райисполкома? Да почти никак. Вот 27 мая 1937 г. Президиум РИКа рассмотрел вопрос «О работе народного суда в 1936 г. и до 1 апреля 1937 г». Отмечено, что дела в суде рассматриваются медленно. За 10 дней – 17%, до 1 месяца – 38%, до 3 месяцев – 47%, свыше 3 месяцев – 9,5%. Слабо ведётся борьба со спекуляцией, хулиганством, с хищением социалистической и колхозно-кооперативной собственности (закон от 7 августа 1932 г.), не взыскиваются алименты. В 1937 г. из 28 обжалованных приговоров по уголовным делам было кассировано 17, из 32 гражданских дел кассировано 21 (д. 88, л. 84). О контрреволюционных преступлениях нет ни слова. Если обратиться к Книге памяти жертв политических репрессий, станет понятно, почему: эта категория дел райнарсудом не рассматривалась, процессы шли либо в облсуде, либо в ОСО НКВД. Отражения процессов были единичными. Так, 11 ноября 1937 г. решением Президиума РИКа был снят с работы председатель Буйского сельсовета т. Климов, так как его сын где-то за пределами области был арестован как враг народа. В тот же день РИК рассмотрел вопрос о враче Л. Л. Беликове. Он был командирован на работу облздравом, но «при проверке оказался не вполне благонадёжным» и был снят с работы (д. 89, л. 89-90). В Книге памяти жертв репрессий этих товарищей нет.

10 ноября 1937 г. началась эпопея под условным названием «Страшная месть финансиста». В этот день снят с работы «за вредительскую деятельность» зав. райфо т. Токманцев. (Фамилию этого человека где-то переврали.) РИК решил: «О вредительских действиях передать прокурору для немедленного расследования» (д. 89, л. 87). Ему мотали нервы долго. Но 20 февраля 1939 г. РИК принимает решение «Об отмене решения от 10.11.37. о снятии с работы зав. райфо Василия Анисимовича Токмовцева за вредительство, как огульно вынесенное». Месть пострадавшего заключалась в том, что он через суд вытребовал жалованье за всё время незаконного отстранения от должности, чем нанёс заметный удар по фонду зарплаты районных чиновников, а потом уехал на работу в Пензенскую область (д. 99, л. 36). Вообще же максимум репрессий приходился на 1930-31 гг. (при раскулачивании) и на годы войны. В конце 30-х в районе было спокойно, аресты по к.-р. статьям – единичны.

 

 

В годы Советской власти появилась новая топонимика. Шла эпидемия переименований. Правда, Уржума она почти не коснулась. Город не был переименован ни в Киров, ни в Костриков. 15 июня 1939 г. состоялись общее собрание жителей с. Рождественского и пленум сельсовета. Они предложили переименовать село в Первомайское, сельсовет – в Первомайский. 19 июня РИК ходатайствовал об этом перед облисполкомом (д. 99, л. 144). 17 июня общее собрание жителей д. Адово, а 18 июня – пленум сельсовета решили переименовать деревню в «селение Октябрьское» и, соответственно, сельсовет. 7 июля эту идею поддержал райисполком (д. 99, л. 160об). В обоих случаях область наложила вето. Исключение – переименования поч. Спасского (Тарасовский с/с) в Луначарский, в честь наркома просвещения.

Ещё 17 февраля 1930 г. президиум РИКа обсуждал вопрос о переименованиях: «Член РИК т. Сормах говорит о переписке в отношении увековечения памяти павших героев гражданской войны. В заключение т. Сормах вносит следующие предложения: 1) В память убитого белогвардейским офицером помощника командира Теребиловской боевой дружины Токарева Ивана Васильевича Андреевскую коммуну назвать Токаревской; 2) Байсинский с/с, где убит краском тов. Груздовский, переименовать в Груздовский с/с; 3) Красную площадь в г. Уржуме переименовать в площадь «Одинцова» в память первого Уржумского военкома тов. Одинцова, убитого в Сибири, и одну из улиц г. Уржума назвать «Домрачева» в память т. Домрачева, погибшего в бою с белыми; 4) Г. Уржум переименовать в Красно-Партизанск в память отражения дружинниками и партизанами наступления белых весной 1919 г., а в связи с этим переименовать Уржумский район в Красно-Париизанский; 5) Первому колмандиру Красной гвардии тов. Мачихину Ф. И. в день Красной армии 22 февраля послать приветственную телеграмму. Постановили: С предложениями т. Сормаха согласиться и таковые обсудить на собраниях широких масс населения г. Уржума и селений» (д. 1, л. 26об). В тот же день РИК ходатайствовал перед Нолинским окрисполкомом о переименовании д. Чакино (Зайково) в д. Большой Партизан, а д. Междупольной (Мокрослой) – в «Малый Партизан» (д. 1, л. 27).

Проще было колхозникам. О переименованиях в честь С. М. Кирова я уже упомянул. Кто ещё был популярен в уржумской деревне?

Высшим советским должностным лицом в 1919-46 г. был Михаил Иванович Калинин. В 1923 г. в его честь была переименована д. Нижняя Поникла Старо-Берсенского с/совета. Затем в д. Калинино был и колхоз им. Калинина. Одноименный колхоз организовали и в д. Нижний Конец Байсинского с/совета.

Уважали покойного В. И. Ленина. В его честь назывались колхозы «Память Ленина» (с. Архангельское), «Ленинская искра» (д. Старая Берсениха, коммуна существовала в 1929-33 гг.), «Ленинский путь» (д. Новая Берсениха), «Завет Ленина» (д. Щипок Русско-Биляморского с\с), «Ленинская» (с. Лопьял), «Завет Ильича» (д. Большие Ошки Табековского с/с), «Воля Ильича» (д. Антонково Теребиловского с/с), «Ленинец» (д. Маково Федорищевского с/с), «Ленин-Сэскем» (д. Мари-Мерзино Адовского с/с), «Ленинец» (д. Тихоны Пустопольского с/с).

В д. Малое Мачихино 1-го Дубровского с/с колхоз назывался сразу в честь двух революционеров – «Лен-Маркс». В д. Варзанке Табековского с/с был колхоз им. Энгельса. Из древнего мира был популярен Спартак (колхозы в д. Страбыкино, затем – «Завет Кирова», и в д. Суворово Петровского с/с). Или это память о «Союзе Спартака» К. Либкнехта?

Разумеется, был популярен И. В. Сталин. В честь его назывались колхозы «Сталинский путь» (д. Верхний Сабуял Ашланского с/с), им. Сталина (с. Большие Вершинята) и «Сталинец» (д. Таловский Ключ Буйского с/с). Не менее (если не более) был популярен В. М. Молотов, глава Советского правительства в 1930-41 гг. В его честь назывались колхозы им. Молотова в д. Круглые Поляны Петровского с/с, в поч. Алексеевском Лебедёвского с/с и в д. Овсянниково Пустопольского с/с. Уважали и наркома по военным и морским делам К. Е. Ворошилова: колхозы им. Ворошилова в д. Малые Вершинята, где-то в Байсинском с/с и в д. Ушнурята Пустопольского с/с, а первоначально – и в Козьмодемьянском. В честь А. А. Жданова были названы колхозы в д. Микшата Лопьяльского с/с и колхоз в Старо-Берсенском с/с, объединивший Петряево, Шубино и Зоново. Был колхоз им. В. В. Куйбышева (д. Старая Кузовошка Пустопольского с/с), им. Л. М. Кагановича (д. Колюбаево 1-го Дубровского с/с), колхоз им. С. М. Будённого (д. Большое и Малое Федькино и Белая Речка Русско-Тимкинского с/с), «Память Фрунзе» (д. Шубино до слияния в им. Жданова), им. Челюскина в Табековском с/с (видимо, имели в виду пароход «Челюскин», а не петровского шкипера-полярника, давшего имя пароходу), им. Чкалова в Шевнинском с/совете. В с. Байса колхоз был им. Груздовского, в честь убитого там кулаками в 1919 г. большевика. Из Теребиловки выделился поч. Ёлкинский, и соответственно назывался тамошний колхоз. В Буйском с/с был колхоз им. Жарского (кто такой, мне не известно). В Заречной слободе того же с/с чуть позднее был колхоз им. И. В. Мичурина (бывший «Безбожник»). В честь наркома торговли был назван колхоз им. Красина (д. Хабазы Селенурского с/с).

Крестьяне знали и классическую литературу. Колхоз им. Пушкина был в д. Захарово Витлинского с/с. В д. Кокуй Русско-Тимкинского с/с был выделен починок Некрасовский. В честь первого классика советской литературы назывались колхозы «Горьковская» (д. Гришино Русско-Биляморского с/с), им. Горького (д. Шорино Козьмодемьянского с/с и д. Мари-Шуэть Чамского с/с). Был ещё колхоз «Ясная поляна» в д. Овсянниково, но в честь имения графа Л. Толстого или не в честь – не могу сказать. Колхоз им. Д. Бедного был в д. Яраново 1-го Дубровского с/с.

Случались и осечки. В Старой Берсенихе организовали колхоз им. Яковлева, наркома земледелия в годы коллективизации. В 1937 г. пришлось переименовать колхоз в им. Пушкина. С 1938 г. – просто «Староберсенская». В с. Козьмодемьянском колхоз назвали в честь маршала В. К. Блюхера. В декабре 1938 г. пришлось его переименовать в нейтральную «Новую жизнь». В честь главы Советского правительства А. И. Рыкова был назван починок Рыковский и колхоз в Буйском с/с. В 1938 г. после ареста наркома связи починок стал слободой им. Чапаева и колхоз – им. Чапаева. В Федорищеве колхоз был назван в честь одного из деятелей Колхолзцентра Г. Юркина. После его ареста – просто «Федорищевская». В д. Орешник 2-го Дубровского с/с был колхоз им. Столяра. Когда в 1937 г. этот секретарь обкома партии был арестован, колхоз переименовали в «Садовод».

Монументальная пропаганда была скудной. Кроме памятника С. М. Кирову, поставили ещё два. 7 апреля 1939 г. Президиум РИКа разрешил передовым колхозам на их же средства установить памятники: колхозу «Новый быт» (с. Петровское) – В. И. Ленину, а «Сталинскому пути» (д. Верхний Сабуял) – И. В. Сталину.

В целом же населённые пункты в районе сохранили старые названия. Только нужно иметь в виду, что многие из них окончательно были установлены в 1964 г. или несколько ранее. Так, д. Тасаево стало Зоткино, д. Кокуй Рождественского с/с – Бровцыным, д. Русская Шуэть – Марчатами, с. Нижний Русский Чам – Вершинятами, д. Перебор-Ключи – Верхними Ключами, а д. Нижние Ключи – Богатырями, д. Большое Поле - Отрясами и т. д.

 

Источник: А. Н. Иконников "История сельских Советов Уржумского района. Часть 1. Уржумский район в границах 1945-55 гг." - Уржум. 2008.