Трехэтажка одиноко стоит на самом краю города. Думаю, далековато и от центра города, и больницы, и от магазинов. Поднимаюсь по лестничным маршам, звоню. В дверях меня встречает улыбающийся, подтянутый, бравого вида мужчина в годах. Седина в волосах, аккуратная бородка, крепкое рукопожатие. Это и есть Сергей Михайлович Коростелёв. Участник Великой Отечественной войны. Вот так, с первого взгляда не скажешь, что ему уже почти девяносто лет!
В однокомнатной благоустроенной квартире всё чисто прибрано, на диване дремлет кошка. Она да хозяин – вот и все обитатели.
– Уж двадцать лет, можно сказать, один живу, – рассказывает С. М. Коростелёв. – Семь лет жена тяжело болела, даже меня не узнавала, ухаживал, пока не похоронил. И вот тринадцать лет вдовцом обретаюсь. За эти годы всему научился: и стирать, и полы мыть, и еду готовить. Да в принципе и до этого всё умел, только жена считала, что это дело женское, сама, пока могла, всё делала.
Мы сидим на кухне. Для одного здесь просторно, но всегда находится место для гостей. То соседи придут навестить ветерана, то сын с внуками и правнуками приедет, то председатель районного Совета ветеранов Л. Н. Мачихина проведает своего «подопечного». Сергей Михайлович первым у нас в районе получил президентский сертификат на жильё. До этого жил в Буйском в старой казённой квартире. Давно ему даже предлагали переехать в Поповку, в ветеранский дом, как называет его Коростелёв. Но отказался, мол, я-то ещё могутной, за мной ходить не надо, пусть уж кому-то другому это место достанется, тому, кто более в этом нуждается. Переселился он в Уржум пять лет назад. Решил, так сказать, начать жизнь с нуля. Из старой квартиры забрал только холодильник, который до сих пор ему исправно служит. Всю остальную мебель купил новую, благо пенсия хорошая, а расходов немного. Надо же хоть под конец жизни себя немного порадовать.
A за свои почти девять десятков лет Сергей Михайлович и поработал, и послужил Родине достаточно, по праву заслужил и отдых, и почёт, и уважение. Родился он в деревне Викулята, что находилась на территории Буйского сельского Совета. Семья немаленькая была. Только детишек шестеро. Окончил пять классов Буйской школы-семилетки, поработать успел, а там и возраст подошел в армию идти, Отечество от фашистов защищать. Ушёл на войну в январе 1943 года в семнадцать лет, пацаном ещё, а пришёл со службы в сентябре 1950 года уже мужчиной.
Пятьдесят человек тогда, ясным морозным утром 5 января, отправляли из Уржума. Ростком он не вышел, как говорится полтора метра с кепкой, а вес «птичий» - сорок с небольшим кило (жили небогато, работали с утра до вечера, откуда жиру-то взяться). Пожалели паренька командиры, отправили туда, где полегче. Выпало служить Сергею Коростелёву в малокалиберной зенитной артиллерии в составе первого Белорусского фронта. Команду новобранцев в противовоздушную оборону аэродрома 11 января привезли сразу на место службы в Белоруссию, в Гомельскую область. Обучение новички проходили не в учебных классах, а сразу на боевом посту, учителями были те, кто прослужил подольше. Изучали, как управляться и с отечественными 37-миллиметровыми, и чуть позднее с американскими 40-миллиметровыми зенитными орудиями. Уже через несколько недель они несли службу в составе боевых расчётов. Рядового Коростелёва назначили наводчиком орудия.
Красная Армия с боями продвигалась всё дальше на Запад. За передовыми войсками передвигались и аэродромы, чтобы быть ближе к местам боевых действий. Так дошли они до старой границы СССР, тут и остались стоять до самого окончания Великой Отечественной войны.
– Самолёты у нас на аэродроме были разные: и советские, и американские истребители, бомбардировщики, один штурмовик и даже ПО-2, – рассказывает Сергей Михайлович. – Мы, зенитчики, располагались по периферии. Было несколько батарей артиллерии и прожекторных установок. Прожектора нам ночью высветят немецкий самолёт, а мы стараемся в него попасть. Отдача у орудия приличная, не сразу после выстрела вновь вражеский самолёт в прицел поймаешь. А когда прожектористы не могли лучом осветить фашиста, мы били на звук его моторов, чтобы отпугнуть. Но четыре самолёта всё-таки сбили. А иногда фашистский самолёт корректировщик или разведчик – мы его «рамой» звали, днём летал в районе аэродрома. Вроде бы не очень высоко, стреляли, но попасть не могли. Он разведает, передаст своим, те и прилетают. Его потом истребители отпугивали. Иногда по три-четыре раза за день объявлялась боевая тревога, и мы отгоняли врага. А иногда по несколько дней фашисты нас не тревожили. Вот так служба и шла. Потом меня повысили и в должности, и в звании, стал командиром орудия, сержантом. В подчинении уже восемь человек стало.
После окончания войны зенитный артиллерийский полк (зенап) перебросили в Брянск. Оттуда и уволили в запас С. М. Коростелёва.
Взяли отставного сержанта завхозом в Буйскую больницу, где он проработал восемь лет. Потом уехал в город Серов, там трудился бетонщиком. Через четыре года, вернувшись на родину, пошёл работать в промкомбинат электромонтёром, после на пилораму перевёлся. Здесь тоже восемь лет трудового стажа выработал. Позвали в больницу завхозом, согласился на эту должность. После этого был инспектором «Госстраха». Как-то так у него всё получалось: то четыре года, то в два раза больше. В 55 лет по состоянию здоровья вышел на пенсию.
В семье Коростелёвых многие мужчины отдали долг Родине, служа в армии. Отец Сергея Михайловича воевал в гражданскую, братья – в Великую Отечественную войну. 
Сын Сергея Михайловича сейчас живёт в Саратовской области. Пятнадцать лет уже как пенсионер, 24 года Советской Армии отдал, служил на Севере, несколько лет в морской авиации на Дальнем Востоке (на авианосце, как техник-механик по электрооборудованию, обслуживал бомбардировщики дальнего действия).
Спрашиваю С. М. Коростелёва, не он ли любовь сыну к самолётам, к армии привил? Улыбается, отвечает, что возможно слишком много рассказывал сыну, когда тот ещё маленьким был, про войну, про службу по защите Родины, про авиацию, которую охранял долгие годы.
Прощаясь, интересуюсь, как Сергей Михайлович дожил до такого преклонного возраста, как чувствует себя. Не хвастаясь, хозяин квартиры отвечает, что в роду у них многие были долгожителями, очевидно, по наследству долголетие и ему досталось. А ещё он порекомендовал всё делать в меру: кушать, работать физически, ну и выпивать. Со спиртным ветеран не дружит. Курить начал с 10 лет, отец разрешил. Тогда махорку свою растили – дёшево, а уж как сердито, аж до слёз иногда пробирало, когда покрепче был самосад. Но вот в пятьдесят лет Коростелёв сказал себе: хватит, и бросил курить. До сих пор не тянет. А ещё он по утрам по 30-40 минут делает зарядку по своей годами выработанной методе. «Слушаю по телевизору новости и «ломаю» себя. Поэтому, наверное, и на здоровье редко жалуюсь. За пять лет жизни в Уржуме всего два раза «скорую помощь» вызывал, когда уж совсем плохо было, давление зашкаливало», – говорит он.
Я невольно позавидовал его силе воли.
Вот так, не сдаваясь течению времени и не поддаваясь унынию, живёт в нашем городе участник Великой Отечественной войны С.  М. Коростелёв.
В. ШЕИН

фото из архива редакции

Источник: "Кировская искра", №4 от 24 января 2015